Северянин - [9]

Все вокруг уже были в кольчугах или в кожаной броне, мечи лежали на скамьях рядом или на коленях, щиты тоже были под рукой. Собственно, все воины были спокойны и даже немного равнодушны — драться для них было самым привычным делом. Нервничал только купец, хотя ему вряд ли предстояло рубиться с врагом, разве что уж в самом крайнем случае. Его люди рисковали своими жизнями, и потому пребывали в состоянии полнейшей невозмутимости. Сам владелец корабля рисковал своим состоянием, и оттого медленно, но верно терял душевное равновесие.

Догоняющие их нейстрийцы или, может быть, фризы или фландрийцы, не стали церемониться — поднимать щит, направлять на преследуемых копье, словом, хоть как-то заявлять о своих намерениях хотя бы из вежливости. Зато во всю силу легких орали что-то, должно быть, весьма смачное.

— Что кричат? — деловито поинтересовался у Агнара один из викингов.

Молодой мастер, в отличие от множества своих соотечественников, поселившихся под Руаном, но до сих пор не знающих даже пары фраз на местном наречии, прекрасно понимал местную болтовню, хоть и не умел болтать так же. Правда, расстояние немного искажало часть слов, но, прислушавшись, он в общих чертах понял, в чем суть.

— Ругаются.

— А как?

— Зачем тебе знать? — полюбопытствовал второй. — Ты что, сам ругаться не умеешь?

— Тебе-то какое дело — умею или нет? Интересно и все.

— Говорят, мы отродья всевозможных демонов, посланцы тьмы, рождены на мусорных кучах женщинами не очень достойного поведения, что пьем кровь мертвецов… — стал переводить Агнар.

— А по делу что-нибудь есть?

— Да нет. Так, бессвязные вопли… Мол, мы зря приперлись на их землю, и они нас сейчас научат, что надо дома сидеть.

— Все с ними ясно, — презрительно скривился викинг. У него было обветренное лицо и седина в висках, а также руки недюжинной силы — веслом он ворочал будто коротким копьецом, без напряжения и с должной ловкостью. — Прежде сидели по избам и дрожали, боялись нож в щупальца взять, носами в землю утыкались, а теперь, когда их вдвое больше, чем нас… Или больше, чем вдвое?

— Ну, их, пожалуй, поменьше, чем вдвое, — возразил молодой парень, приблизительно одних лет с Агнаром, привставая со скамьи, чтоб посмотреть на преследующий кнорр корабль. — Но все равно больше нас.

В этот момент свистнули первые стрелы, и парня грубо дернули вниз, чтоб не высовывался.

— Сколько ни объясняю — все впустую, — проворчал все тот же опытный воин с седыми висками. — Продырявят тебе башку — будешь знать.

Агнар перехватил меч, вложенный в ножны, привычно попробовал, как вынимается, подвинул поближе щит, чтоб подхватить одним махом, и взялся за весло. Рея, отягощенная парусом, упала в тот миг, когда он, как и все, взмахнул лопастью и погрузил ее в пенящуюся сине-серую волну. Здесь главное было не замедлить движение корабля тридцатью веслами, а наоборот, по возможности придать ему ускорение. Кормчий, поднявшись со скамьи, слегка вытянулся, чтоб лучше и дальше видеть, и направил корабль в область подводных скал. Эту часть моря он знал отлично и уповал на то, что преследователи ее изучили хуже.

Однако скоро стало ясно, что их этим не напугать. Их кораблик, набитый вооруженными людьми, сидел в воде даже чуть выше, чем торговый кнорр, и почти так же резво огибал риф за рифом.

— Сделай же что-нибудь, — негромко сказал купец, подойдя к кормчему.

— Делаю, что могу. Но, похоже, они эту часть моря знают не хуже, чем я. Кстати, рифы скоро заканчиваются.

— Выводи в открытое море, — вздохнул торговец. — Будем драться.

Кормчий хотел огрызнуться, но краем глаза заметил тоску на лице владельца кнорра — и промолчал.

Корабль викингов выскользнул с опасного мелководья, и за ним устремилось суденышко нейстрийцев — не слишком крепкое, сразу было заметно, но зато довольно юркое. Там воины тоже сидели на веслах — под парусом проходить мимо рифов было слишком опасно — и у них уже не оставалось сил оскорблять преследуемых. Окрыленные собственным превосходством и деланной робостью давних кровных врагов, они с увлечением гнались за северным кораблем и впервые за много-много лет чувствовали себя самыми могучими воинами мира и властелинами морей.

Однако очень быстро все изменилось. Викинги не хотели вступать в бой — у них на данный момент имелось занятие и поинтереснее, — но тем не менее, встретившись с такой необходимостью, сочли, что куда выгоднее будет напасть первыми.

Кнорр развернулся плавно, но хищно, будто настоящий дракон, и стремительно кинулся на корабль нейстрийцев. Тридцать крепких парней, отдохнувших за время попутного ветра, поднимали и опускали весла одновременно, будто одна рука, — чувствовалась выучка. Впрочем, чему тут удивляться, в краю, где до соседнего поместья куда проще добраться по морю, чем по суше, мальчишек раньше сажают на весла, чем приставляют пасти овец!

Нейстрийцы попытались избежать столкновения, навязанного им викингами, но кормчий скандинавов лишь чуть довернул рулевое весло, и в конце концов нос кнорра с хрустом вломился в фальшборт вражеского корабля, придавив его своей тяжестью. Судно нейстрийцев осело на один борт, часть любителей легкой наживы полетела со своих мест, будто перезрелая смородина с ветки, которую задели локтем.