Северянин - [8]

И верил он в это ровно полдня — до того момента, как дозорный на кнорре, бдительно и даже подозрительно рассматривавший синюю гладь английского пролива и серые полосы земли, не крикнул тревожно, показав рукой на парус, вынырнувший из-за гряды волн. Неприметный такой, бледноватый парус.

— Может, тоже торговцы? — с надеждой спросил ленивый помощник купца, и, покосившись на своего хозяина, бочком отодвинулся от него. Будто ждал, что тот кинется бить незадачливого советчика прямо здесь и сейчас.

Но тот лишь хмуро разглядывал парус. Видно его было плохо, да и намерения чужака с такого расстояния сложно было угадать: то ли в их сторону двигается, то ли в другую.

Агнар задумчиво тер ладонь правой руки — обычно перед боем она у него начинала зудеть. На этот раз ничего похожего, но, быть может, он просто отвык от ощущения кожаной оплетки рукояти меча, натирающей на коже мозоли. На всякий случай поднялся со скамьи, шагнул к мачте и поднырнул под аккуратно сложенное полотнище шатра. Наощупь без труда нашел свой плащ — в него он завернул котомку с кольчугой и кожаным шлемом. Подтянул сверток к себе поближе.

Глядя на него и остальные путники принялись искать свои доспехи.

— Рановато паниковать — еще неизвестно, будет ли он нападать, — хмуро сказал купец. Ему тоже очень хотелось верить в лучшее.

— А кто тут паникует? — спокойно возразил ему один из помощников, извлекая на свет свою кольчужку — короткую и довольно грубо сделанную. — Наоборот, с доспехом спокойнее. Чтоб не паниковать.

— Бери левее и в открытое море! — хмуро приказал торговец. Пальцы, стиснувшие фальшборт, выдавали его нервозность, но его руки сейчас никого не интересовали, и это осталось незамеченным.

— Не учи меня, — огрызнулся кормчий, причем довольно громко. Поучать викинга, сидящего у руля, было не принято, разве уж он совсем юный и неопытный, но в таком случае оставалось лишь удивляться, зачем такого посадили на кормовую скамью. — Сам знаю.

Но влево не повернул. Растянутый парус кнорра ловил в свои объятия упругий, плотный, будто поток воды, береговой ветер, которому вскоре предстояло иссякнуть и смениться другим, океанским, послабее и не таким уверенным. Пока же кормчий выжимал из ветра все, что только мог. Однако уже заранее снарядившиеся гребцы расселись по местам — встречаться с чужаком, тем более если у него недобрые намерения, не хотелось никому. Едва утихнет ветер, все сядут на весла и будут гнать вперед корабль, пока не удастся поймать парусом еще один поток.

— Ну, может, все-таки торговец?! — простонал ленивец, которому страсть как не хотелось влезать в доспех. Да и драться, конечно, тоже.

— Не ной, — коротко и раздраженно бросил Агнар. — Сними мой щит с борта.

— С чего это я твой щит стану снимать? Сам снимай…

— Делай, не то выкину тебя за борт — сплавай да узнай, торговцы они или нет.

Помощник купца сразу замолчал, нагнулся над бортом и принялся возиться там. Щит он снимал втрое дольше, чем это сделал бы любой другой скандинав.

— Поворачивают! — крикнул кто-то.

Теперь сомнений не оставалось — это охотники за легкой наживой. Издалека да по форме корабля сложно было угадать, откуда родом облепившие фальшборта люди, одно было ясно — это не викинги. По обводам и форме бортов Агнар, разок оглянувшись назад, определил, что судно скорее всего нейстрийское, но старое. Должно быть, на нем ходила команда, сколоченная еще в те времена, когда Нейстрия не принадлежала Хрольву. Тот хоть в свое время в Норвегии и нарушал возглашенный конунгом Харальдом закон — грабил, если нужны были припасы, — твердо считал, что закон следует соблюдать. Наверное, пример конунга Норвегии убедил его в правоте сего утверждения — от своих подданных Пешеход требовал еще более скрупулезного следования своим установлениям.

Так что искатели легкой наживы, должно быть, от греха подальше перебрались на один из скалистых прибрежных островков, которые никто никогда не проверял. Но теперь, лишенные возможности залезать в амбары к крестьянам, они оказались в еще большей зависимости от грабежа на море. И, наверное, спешили нагрести как можно больше, пока герцог все-таки не нашел время расправиться с ними. «Сомнительно, что Харольд долго будет терпеть таких „конкурентов“, — подумал молодой воин, затягивая ремень поверх кольчуги. — Отправит он их рыб кормить, ох, отправит…»

Ветер надувал парус от души, но преследователи явно шли быстрее.

— У них корабль легкий, — пояснил моряк, сидящий на соседней с Агнаром скамье. — У нас товар — у них только головорезы.

— Что там за головорезы, еще посмотрим.

— Да-да. Посмотреть, похоже, придется.

Корабль преследователей набирал ход. Было видно, как на нем суетятся, растягивая и закрепляя углы паруса. В какой-то момент появилась надежда, что удастся уйти, — разбойничий корабль вряд ли будет гнаться долго и упорно, в большинстве своем они ищут легкую добычу, — но вскоре надежда пропала, будто дымок в полутьме. И когда до преследующего кнорр корабля осталось расстояние, равное двум обоюдным выстрелам из лука, торговец зычно крикнул:

— Оружайсь!

— Спохватился, — пробормотал сосед Агнара, берясь за весло. Те, кто дежурил у паруса, готовились опустить рею целиком — это куда удобнее и быстрее, чем сворачивать полотнище, и под градом стрел намного безопаснее.