Северный свет - [11]

— Проснитесь, Леонард. Мы уже над Атли.

Смит хотел было остановить машину, но подумал, что шофера может удивить их интерес к этому пустынному месту. Дружеский тон дружеским тоном, но вовсе незачем посвящать этот народ в свои дела. Ехали они медленно, подпрыгивая на ухабах, и могли подробно рассмотреть огромный, поросший папоротником и вереском пустырь, кое-где пересеченный низкими каменными изгородями, — подлинную вересковую равнину северного края.

— Вот этот участок, — сказал он вполголоса. — Просто загляденье. Даже досада берет, когда подумаешь, во что его превратят: трубы и сборные дома, куда ни глянь.

— Подумаешь! А на что еще он годен? И тут чертовски холодно. Скажите-ка Фредерику, чтобы он прибавил скорости.

— Сейчас только четверть второго. Пейдж ждет нас не раньше четырех. Сначала заедем в отель.

— Какая-нибудь обычная провинциальная дыра?

— Нет, он принадлежит тресту. Называется «Красный лев». Первоклассный отель.

— Тем лучше. Я предчувствую, что мы провозимся с этим делом гораздо дольше, чем вы предполагаете.

— Не беспокойтесь, — сказал Смит. — Раз Мигхилл отступился, все будет очень легко.

— Хотел бы я знать, почему он так быстро вышел из игры, — задумчиво протянул Най. — На старика Ифиэла это не похоже.

— Новый иллюстрированный еженедельник влетает ему в копеечку. У него просто нет таких денег, какие готовы предложить мы.

— Это что-то слишком просто. Вернон и Мигхилл любят друг друга, как мангуста и гремучая змея. А что касается денег, то и у Вернона сейчас лишних нет.

— Он ассигновал на это дело вполне достаточную сумму.

— И вы понимаете почему?

— Он хочет приобрести «Северный свет».

Най посмотрел на своего спутника так, словно тот сказал необыкновенную глупость.

— Вернее, он ему позарез нужен.

Оба умолкли. Машина начала спускаться с холма, и внизу, в ясной после дождя дали, заблестели шиферные крыши Хедлстона, над которыми высились зеленый купол ратуши и изящный серый шпиль церкви св. Марка. Белый плюмаж пара поднимался над стоящим у вокзала паровозом.

— Вот, значит, наш город, — заметил Смит. — Очень неплохое местечко. Здесь нет безработных, а два главных промышленных предприятия пользуются весьма солидной репутацией — завод Северной станкостроительной компании и обувная фабрика Стриклэнда.

На Ная это не произвело ни малейшего впечатления. Когда они проезжали окраины, он то и дело бросал саркастические замечания — как вынужден был признать Смит, нередко очень остроумные. Сам же Смит молчал, пока они не подъехали к «Красному льву». Тут он заметил:

— Послушайте, Леонард, нельзя сказать, чтобы завтрак, которым нас угостили в самолете, был особенно сытным. Не перекусить ли нам сейчас?

Улыбка Ная стала еще более сардонической:

— Какой вы, однако, чревоугодник, Смит. Это что-то патологическое. И все только потому, что мир отверг вас, когда вы были ребенком.

— Зато теперь он меня не отвергает, — улыбнулся Смит, скрывая обиду; выбившись в люди, он, как это нередко бывает, гордился своей прежней бедностью и частенько преувеличивал ее, когда об этом заходил разговор.

Он предупредил дежурного портье, что им нужны две хорошие спальни с общей гостиной.

— Вы собираетесь прожить у нас долго, джентльмены?

Най смерил его взглядом.

— Узнаешь в свое время, приятель. Где тут у вас бар?

Когда Най ушел, Смит поднялся в свой номер. Он был очень чистый, в нем пахло паркетной мастикой. Над умывальником висели свежие полотенца; похлопав по кровати, Смит убедился, что матрац не продавлен. Он распаковал чемодан, аккуратно убрал одежду, потом поставил на комод кожаную рамку с фотографией жены. Это был любительский снимок, сделанный несколько лет назад: анемичная, но довольно хорошенькая молодая женщина в нарядном платье с благочестивым видом держала библию рукой, затянутой в перчатку. Смит несколько секунд умиленно глядел на фотографию, затем, удовлетворенный наведенным порядком — он был человек аккуратный и любил, чтобы все стояло на своих местах, — позвонил и заказал два сандвича с ветчиной и стакан молока. То, что Най отправился в бар, его не слишком беспокоило: сколько бы тот. ни выпил, это никак не проявлялось в его поведении. Леонард Най был ловкий малый, ничего не скажешь, — может быть, слишком ловкий; Смит решил при первом удобном случае дать ему понять, что мистер Соммервил поручил ведение этого дела именно ему, Смиту.

Он съел сандвичи, с аппетитом откусывая большие куски, умылся, почистил костюм и, внимательно оглядывая себя в большое зеркало, еще раз перебрал в уме аргументы, которые собирался пустить в ход в разговоре с Пейджем. Он помнил наизусть все данные и цифры — последние три недели он занимался только этим делом — и был настроен весьма оптимистично. Он знал силу денег. И даже если покупка сорвется, у них был наготове другой план действий, разработанный на нескольких заседаниях главной редакции и учитывавший все возможные обстоятельства. Нет, Смит, как он нередко самодовольно заявлял, не был «одним из этих ваших интеллигентов», и, когда доходило до дела, он знал, что к чему. А как же иначе смог бы он оправиться после катастрофы, которая чуть не оборвала его успешно начатую карьеру?