Северный пес - [14]

Скоро, впрочем, метания Пса прекратились (Джулия мысленно приподняла бровь). По ночам он спал как убитый, но зато днем вел себя еще более странно, чем обычно. Он мог часами сидеть, уставившись в одну точку, и ни на что не реагировать; а затем в него словно вселялся сам Борон, и тогда у всей десятки чесались руки перерезать ему горло. Джулия вспомнила его странно блестящие глаза и заподозрила неладное.

Поблагодарив парней за сведения, она отправилась искать Рональда.

Лекарь словно ждал ее визита и ничуть не удивился. На вопрос Джулии, не обращался ли к нему с какими-либо просьбами Пес, он сразу ответил, что да, было дело. Наинец, проглотив свою гордость, просил у него каких-нибудь снадобий, которые могли бы снять или хотя бы ослабить физические боли и заодно избавить от кошмаров, которые мучили гораздо сильнее, чем терзания тела. Рональд долго колебался, памятуя о расстроенных нервах Пса, но, в конце концов, сдался и дал ему некое зелье, своим действием схожее с опием. Он мог гарантировать спокойный сон без сновидений, но никто, в том числе и сам Рональд, не мог предсказать, как он скажется на психическом состоянии пациента. Вполне возможно, серьезно поведал Джулии медейский лекарь, что у парня окончательно "сорвет крышу", как выражался Харальд.

Джулия тихо ужаснулась. Она никогда не слышала о снадобье, про которое говорил Рональд, но насмотрелась в своей жизни на курильщиков опия. Она видела, что, в конце концов, эта штука делает с людьми, даже с теми, которые изначально были полностью здоровы физически и морально.

И ей, откровенно говоря, не хотелось бы, чтобы Пса, которого не сломали палачи, сломал наркотик.

Она нашла его под навесом рядом с кузней, в компании Галейна и Игни. Задним числом ей вспомнилось, что последние дни она частенько их видела всех вместе, втроем. Что ж, кому-то Пес был как кость поперек горла, а кто-то сумел найти к нему подход. Во всяком случае, Галейн ни разу заикнулся о том, что земляк чем-то его раздражает. Они даже разговаривали всегда достаточно мирно. Есть чему поучиться, с неожиданной завистью подумала Джулия. Ведь стоит только мне приблизиться к Псу, как он весь ощетинивается. Был бы у него загривок и шерсть на нем, он бы обязательно ее вздыбил.

Пожалуй, троицу земляков не стоило отвлекать от осмотра и обсуждения оружия и доспехов, аккуратно составленных и сложенных под навесом, но Джулия испытывала нетерпение, как никогда ранее. Она подошла к ним в тот момент, когда Галейн что-то объяснял, тыкая пальцем то в одно, то в другое место на подхваченном со стояка бахтерце, и окликнула Пса. Тот повернулся к ней мягко и быстро, поднимая злые глаза. "Опять ты", — явственно прочиталось на его лице.

— В чем дело? — спросил он вслух.

— Разговор есть.

— Ну так говори.

— Отойдем на минутку.

— Как ты меня достала, — сказал он с большим чувством, но из-под навеса вышел, бросив несколько слов на наи Галейну. Тот кивнул и повернулся обратно к Игни.

Пес взял ее за плечо — Джулия не противилась — и отвел в сторону. Пальцы у него оказались словно железные прутья, даром что покалеченные.

— Что там у тебя?

— Хочу посмотреть на то зелье, что дал тебе Рональд.

Синие глаза сощурились и вспыхнули ярким огнем.

— Откуда ты знаешь?..

— Оттуда. Позволь взглянуть.

— Джули, ты меня достала, — тихо и угрожающе проговорил Пес, глядя ей прямо в глаза. — Кто ты мне такая, чтобы следить за мной?

— Я спасла тебе жизнь.

Напоминать о подобном было не слишком благородно, но что поделать, если он по-хорошему не понимает?

Лицо наинца дернулось, как от боли, скулы напряглись.

— Нашла чем хвастать.

— Не поняла, — озадачилась Джулия. — И это вместо "спасибо"?.. Надо было тебя там оставить? Извини, не знала. Что ж ты не сказал сразу? Я бы и ребят напрягать не стала…

— Так зачем тебе зелье? — он никак не отреагировал на издевку в ее голосе.

— Посмотреть.

— Зачем тебе, ты же все равно ничего не понимаешь?

— Понимаю достаточно, чтобы разобраться, что к чему! — вспылила Джулия. — До чего ты себя доведешь, мне видно без всякого понимания!

— И что же тебе видно? — равнодушно спросил он.

— Что башку тебе совсем свернуло, вот что.

— А тебе-то что за печаль?

Он смотрел на нее, и Джулию обуревали совершенно противоположные чувства. С одной стороны, ей смертельно хотелось дать ему по зубам, чтобы стереть с губ змеившуюся на них отвратительно кривую, злобную усмешку (ей все время казалось, что он знает об этом ее желании). С другой стороны… с другой стороны, она думала, как хорошо было бы притянуть к себе его упрямую, гордую голову, и приласкать его, взъерошить отросшую щетину белых волос. Только, пожалуй, вот этого он уже не поймет.

— Послушай, — сказала она мрачно. — Ты уверен, что тебе нужно это? Что ты для того гнил четыре года в подвале, чтобы сейчас медленно убивать себя своими же руками?

Лицо его странно перекосилось, но он молчал. Джулия взмолилась про себя всем богам — ну что за упрямый парень! — и решила переменить тактику.

— Тебя по-прежнему мучают кошмары? — спросила она, насколько могла, мягко.

Кажется, это было ошибкой. Наинец вспылил.

— Какие еще кошмары? Ничто меня не мучает, как ты выражаешься!