Северный модерн: образ, символ, знак - [6]
Глава I. Образы архитектуры и декора в финском модерне
Национальные умонастроения в среде представителей передовой финской интеллигенции на рубеже веков
«Мы больше не шведы, не хотим быть русскими, поскольку нам следует быть финнами»14 – сказал в 1820-х годах философ Адольф Ивар Арвидсон, принадлежавший к этнической группе «финских шведов», в ответ на тот факт, что Финляндия приобрела статус автономного княжества в составе Российской империи. И эта лаконичная фраза вплоть до начала ХХ столетия стала неким лейтмотивом в духовных исканиях значительной части финской творческой интеллигенции. Как известно, в Финляндии долгое время находившейся под властью Швеции, не практиковалось ни школьное, ни университетское образование на родном языке. Значительную часть привилегированного общества в стране составляли потомственные шведы, говорившие исключительно по-шведски. Финский язык считался как бы языком простолюдинов, и его знание в будущем не гарантировало для молодых людей успешной карьеры.
Огромное значение для жителей «страны лесов и озер» имела литературная обработка национального карело-финского эпоса «Калевала». Общеизвестно, что его составителем был языковед и фольклорист Элиас Ленрот. В период 1822—1844 гг. он несколько раз посещал Восточную Финляндию и Карелию, встречался с народными сказителями и рунопевцами, записывал с их слов древние легенды. В 1835 году Э. Ленрот выпустил в свет первую версию «Калевалы». Тогда в нее вошли только 32 руны. А в 1849 году, когда появился второй вариант книги, «Калевала» уже включала 50 эпических рун. Кроме того, Э. Ленрот издал антологию народной лирики «Кантелетар», а также сборники финских пословиц и загадок.
К концу 1840-х годов начавшееся развитие национальной литературы в Финляндии было несколько заторможено строгой цензурой, введенной по всей Российской империи царем Николаем I. Во избежание народных волнений на окраинных территориях, самодержец осознанно пресекал вольнолюбивые умонастроения в среде местных писателей. Так, например, в Финляндии в середине ХIХ века на национальном языке разрешалось печатать лишь книги религиозного содержания и литературу по вопросам сельского хозяйства. Однако, даже в этот трудный период, финны не утратили интереса к своим древним традициям и культурным ценностям. И, как не удивительно, этому способствовали литературные деятели, вышедшие из среды так называемых «финских шведов». В частности, писатель А. Альквист (взявший финскую фамилию Оксанен), вслед за Ленротом, совершил поездку в Карелию, где записал еще немало эпических рун. Помимо того, он принял активное участие в издании первой газеты на финском языке – «Суометар».
Таким же «отступником» был и Ю. В. Снельман. Он соглашался с тем, что финский язык на своей исконной земле должен возобладать в будущем и лишь тогда в стране утвердится подлинно национальное самосознание.
Необходимо упомянуть, конечно, и о Э. Рюдбеке, демонстративно сменившем свою исконную фамилию на финскую – Салмелайнен (созвучную названию его родного города Ийсалми). По заданию Общества финской литературы, он съездил в экспедицию в центральные районы Финляндии с целью подготовки выпуска народных сказок, ранее собранных Ленротом. Молодой студент успешно справился с задачей. Уже первое издание «Финских народных сказок и преданий» было отмечено положительными оценками в литературных кругах. Впоследствии, сборник и вовсе стал «классическим». Его несколько раз переиздавали в Финляндии.15
Если «Калевала» и «Кантелетар» способствовали, прежде всего, развитию языка финской поэзии, то сборник Салмелайнена внес весомый вклад в развитие языка финской прозы. В Финляндии никто не ожидал такого совершенного владению народными диалектами от человека шведского происхождения. Это был, действительно, литературный финский язык – естественный, легкий, изящный, содержащий привычные в крестьянской среде слова и выражения.
Указ, выпущенный русским царским правительством в 1863 году, отменил «николаевскую реакцию» и, формально, провозгласил в Финляндии языковое равноправие. Финская культурная мысль еще более «оживилась». Следующим шагом вперед по пути к утверждению национальной литературы явилось творчество писателя Алексиса Киви. В своей трагедии «Куллерво», опубликованной на финском языке, он непосредственно обратился к теме из народного эпоса «Калевала». Забегая вперед, необходимо сказать, что это произведение в Финляндии снискало немало лестных отзывов у критиков. Оно же, во многом, вдохновило живописца А. Галлен-Каллела, написавшего картину «Проклятие Куллерво».
К концу ХIХ века в Финляндии резко обострилась общеполитическая ситуация. Русский царизм вновь стал наступать на автономные права финляндского народа. Генерал-губернатор Н.И.Бобриков на глазах у местных чиновников, неожиданно, разорвал бумаги с текстом Конституции автономного княжества. Царский манифест от 15 февраля 1899 году дал право вводить те или иные законы в Финляндии без согласия ее сейма. Разумеется, это вызвало бурю негодования в финском обществе и способствовало мощному подъему национального самосознания.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.