Северный цветок - [18]

Эйрих откинулся затылком на теплый дерн, смежив веки и отдаваясь страсти.

В синем небе над слитыми телами любовников плыли стройные журавлиные клинья — птицы возвращались в старые гнезда. А в мозгу Эйриха, вместе с гулкими толчками крови, прозвучал хриплый голос Сверрира: «Не бойся, малыш, это не страшно! И не сердись, что так вышло… глупо… я хотел сделать тебя счастливым!..»

Юноша содрогнулся в острейшем спазме наслаждения, смешанного с болью, и распахнул глаза, устремив затуманенный взгляд в бесконечность небес: «Да, Темногривый, глупо вышло… Но сейчас порадуйся за меня, пирующий в вечных чертогах Асгарда!»

Хроники Эйриха, написанные Альберием, управляющим императорского двора Ланмарка

— «…а в конце 1724 года со дня правления Императорской Династии случился ужасный штурм замка и захват столицы войсками мятежного принца Манфреда, не желающего признавать волю покойного брата, регентство графа де Вера и грядущее правление своего племянника, монсеньора де Бриза. Убив почти всех защитников крепости, принц с сообщниками ворвались в зал совета, охраняемый гвардейцами Регента, и потребовали выдачи самого Регента для расправы. Принц Манфред в присутствии всех пэров обвинил графа де Вера в смерти Динео и участии в заговоре против покойного императора, который составили сам принц и его покойный дядя, монсеньор де Борнейль, дабы оградить страну и подданных от правления императора-безумца. Принц Манфред настаивал на том, что предатель не может быть попечителем высшей власти, тем более — назначенный на пост Регента невменяемым, и не желая ждать прибытия герцога Теодора, настаивал на немедленной казни де Вера и собственной коронации, как единственного законного правителя Ланмарка. Мнения рыцарей и членов Совета разделились. Многие верили в невиновность монсеньора де Вера и были готовы защищать его ценой собственной жизни. И тут случилось невероятное — монсеньор Бертран сделал признание, из коего следовало, что он собственноручно столкнул с парапета балкона юного фаворита своего покойного господина, будучи уверенным, что смерть Динео послужит благом государству, что император забудет несчастного юношу и станет больше времени уделять вопросам управления… При полном молчании членов Совета и всех, кто прибыл с принцем, внезапно вперед вышел юный граф де Монтель, бывший хранитель Гробницы. Он призвал собравшихся к справедливому суду над убийцей Динео, а сам вызвался немедленно покончить с претендующим на власть жестоким подлецом Манфредом и извлек из ножен меч прямо в зале Совета. Принц ответил надменным отказом принять вызов безродного выскочки. И тут случилось невероятное — Эйвинд де Монтель назвался именем давно сгинувшего конгера Норрдана Эйриха, чья жестокая и ужасная гибель вошла в легенды. Таким образом он утверждал свое право сразиться с принцем Ланмарка на равных. Рыцари пораженно молчали, не зная, чему верить. Принц же Манфред приказал привести в замок содержащегося в кандалах пленника — низложенного им конунга Харальда Ясноглазого, который со слезами на глазах подтвердил, что бывший хранитель Гробницы действительно является его кровным сыном, чудом избежавшим смерти. Тогда принц Манфред, бахвалясь пуще прежнего, и припоминая все свои военные победы, вышел на поединок с прекрасным юношей. Исход поединка решили светлые боги, присудив победу мстителю за покойных Конрада и Динео. Тело побежденного погребли в императорской Усыпальнице, а победителю, единодушным решением Совета и примкнувших к нему рыцарей были вручены бразды Регентства — до прибытия герцога Теодора. Конгер Эйрих отпустил с миром своего отца, не держа на него зла за прошлое, и вернул ему власть над страной предков. Также он дал свободу графу де Веру, предоставив его прегрешения собственной совести. В раскаянии монсеньор Бертран наложил на себя руки.

Прибывший вскорости герцог Теодор не пожелал принять высшую власть, выступив перед Советом с речью, он утвердил на престоле наилучшего из кандидатов — Регента Эйриха, посланного Ланмарку самой Судьбой, выдал за него свою юную сестру Кармелин, и отбыл в новое плавание после их бракосочетания и коронации Императора Эйриха Первого, основателя Второй Династии, правящего с величайшей мудростью и справедливостью вот уже шестнадцать лет», — Император закончил чтение и скрутил длинный свиток, пряча улыбку в уголках губ, — это похоже на надгробную эпитафию, мой добрый Альберий!

— Что ты, государь, что ты! — старый управитель двора замахал руками. — Да хранят тебя светлые боги еще многие лета! Я лишь написал правду, стараясь не растекаться мыслью и придерживаться исключительно самого важного!

— Хм… неплохо получилось, и впрямь — ничего лишнего, — Эйрих протянул старику свиток. — Пусть хранится в моем кабинете, а ты продолжай в том же духе, чтобы хронисты моих сыновей и внуков имели перед глазами достойный пример.

— Государь, раз уж речь зашла о твоих сыновьях, — старый управляющий смущенно кашлянул. — Принц Конрад вот уже второй раз позволил себе вернуться в замок далеко за полночь… и охрана потворствует этим его поздним вылазкам в город… Государыня беспокоится…