Северное сияние. Юбилейное издание с иллюстрациями - [12]

Сейчас Тони слоняется по рынку на Пирожной улице. Он проголодался. Ранний вечер, и дома его не накормят. В кармане у Тони шиллинг – солдат ему дал за то, что он отнес записку его возлюбленной, – но зачем тратить деньги на еду, если можно добыть ее даром?

И вот он бродит по рынку, между киосками со старой одеждой и киосками гадалок, среди торговцев овощами и жареной рыбой, а на плече у него маленький деймон, воробей, – крутит головкой туда и сюда и, увидев, что хозяйка киоска и ее деймон, кошка, отвернулись, коротко чирикает. Рука Тони цапает яблоко, или два-три ореха, или даже горячий пирожок и мгновенно прячет под свободную рубашку.

Хозяйка киоска увидела это и кричит, ее деймон-кошка прыгает, но воробей Тони уже в воздухе, а сам Тони убегает по улице. Вдогонку ему летят проклятия, но недалеко. Он останавливается перед церковью Святой Екатерины, садится на ступеньку и вынимает из-за пазухи свой горячий помятый трофей, оставив на рубашке след от подливки. Пятью ступеньками выше, в дверях церкви, стоит дама в длинной рыжей лисьей шубе, красивая молодая дама с темными волосами, блестящими в тени мехового капюшона. Возможно, служба только что кончилась: дверь позади нее освещена, внутри играет орган, в руках у дамы требник, инкрустированный драгоценными камнями.

Ничего этого Тони не знает. Он поглощен пирогом, босые ноги его с подогнутыми пальцами сдвинуты, он жует и глотает, а его деймон, превратившись в мышь, разглаживает усики.

Из-за лисьей шубы появляется деймон молодой дамы. У него вид обезьяны, но не обыкновенной обезьяны: у него длинный шелковистый мех яркого золотого цвета. Изгибаясь всем телом, он спускается по ступенькам и садится прямо над мальчиком.

Тут мышь, почувствовав что-то, снова превращается в воробья и, наклонив голову набок, отпрыгивает в сторону.

Обезьяна наблюдает за воробьем; воробей смотрит на обезьяну.

Обезьяна медленно протягивает руку. Ладошка у нее черная, с аккуратными коготками, движения мягкие и располагающие. Воробей не в силах противиться. Он подпрыгивает ближе, ближе и, наконец, взмахнув крылышками, садится на ладонь обезьяны.

Обезьяна поднимает ладонь, смотрит на него пристально, а потом встает и возвращается к даме, вместе с деймоном-воробьем. Дама наклоняет надушенную голову и что-то шепчет.

И тогда Тони поворачивается. Что-то заставляет его повернуться.

– Крысолов! – несколько встревожившись, произносит он с полным ртом. Воробей чирикает. Ничего страшного. Тони проглатывает кусок и смотрит.

– Здравствуй, – говорит красивая дама. – Как тебя зовут?

– Тони.

– Где ты живешь, Тони?

– В переулке Кларисы.

– С чем пирог?

– С бифштексом.

– Ты любишь шоколатл?

– Ага!

– Знаешь, у меня столько шоколатла, что я одна не могу выпить. Не хочешь ли пойти со мной и помочь?

Он уже пропал. Он пропал в тот миг, когда его недалекий деймон вскочил на руку к обезьяне. Он идет за красивой молодой дамой и золотой обезьяной по Датской улице, к Пристани Палача, и вниз по Лестнице короля Георга к зеленой дверце в стене высокого склада. Дама постучалась, дверь открылась, они входят, дверь закрывается. Тони отсюда не выйдет – по крайней мере, через эту дверь – и никогда больше не увидит мать. Несчастная пьяница, она будет думать, что он сбежал, и, когда вспомнит его, будет думать, что это ее вина, и будет плакать горькими слезами.

* * *

Маленький Тони Макариос был не единственным ребенком, попавшим в плен к даме с золотой обезьяной. В подвале склада он увидел еще десяток ребят, мальчиков и девочек, не старше лет двенадцати – хотя происхождения они были примерно такого же, и своего возраста никто из них точно не знал. Тони, конечно, было невдомек, что у всех у них есть одно общее. Никто из детей в этом теплом сыром подвале еще не достиг возраста половой зрелости.

Добрая дама усадила его на скамью возле стены, и молчаливая служанка налила ему из кастрюли, стоявшей на плите, кружку шоколатла. Тони доел свой пирог и выпил горячий сладкий напиток, не обращая внимания на окружающих. Окружающие тоже не особенно им заинтересовались: он был слишком мал и не представлял опасности и слишком вял, чтобы стать интересной добычей для забияк.

Напрашивался один вопрос, и его задал какой-то мальчик:

– Леди, зачем вы нас сюда привели?

Это был хулиганистого вида оборвыш с деймоном – черной крысой и следом от шоколатла на верхней губе. Дама стояла в дверях, разговаривая с толстым человеком, похожим на морского капитана. Когда она повернулась, чтобы ответить, лицо ее при свете шипящей гарной лампы показалось таким ангельским, что они смолкли.

– Нам нужна ваша помощь, – сказала она. – Вы ведь не откажетесь нам помочь?

Ребята не проронили ни звука, только смотрели на нее, вдруг оробев. Они никогда не видели такой женщины – такой благородной и милой, что даже находиться рядом с ней казалось невероятным везением, и они согласны были на все, о чем бы она ни попросила.

Она сказала им, что они отправляются в путешествие. Их тепло оденут и будут хорошо кормить, а кто хочет, может написать своим родителям и сообщить, что они в безопасном месте. Капитан Магнуссон очень скоро возьмет их на свое судно, и, когда будет прилив, они выйдут в море и возьмут курс на Север.