Северное Сияние. Том 2 - [64]

Со своими по-настоящему нечеловеческими аналитическими способностями – остановкой времени и холодным разумом, я стал слишком последовательно умным. Потому что едва герцогиня закончила говорить, как у меня появилась уверенность весьма стройного предположения. И, подумав немного над возможными рисками, я его все же озвучил.

– Учитывая династическое, геополитическое и географическое положение, при любой династии – будь то Романовы или Виндзоры, вашу власть в пределах владений и зоны влияния пошатнуть будет сложно? – озвучил я свою догадку о том, чем именно собралась пугать герцогиня неизвестных потенциальных заговорщиков. Хотя почему неизвестных – вон как Николай Константинович с лица сбледнул при виде меня.

– Не «вашу», а нашу, – поправила меня откровенно удивленная, но донельзя удовлетворенная моим комментарием герцогиня.

Некоторое время посидели в тишине. Я обдумывал сказанное, герцогиня наблюдала за моей реакцией. И вскоре продолжила, переменив тему.

– Тебе, при существующем миропорядке, занять трон нереально, надеюсь, ты это понимаешь.

– Я понимаю даже то, что если попробую поменять миропорядок, вполне возможно будет нечего занимать, – задумчиво покивал я.

– Мне отрадно это слышать. И это в очередной раз подтверждает, что в протекторате ты научился не только убивать других людей, но и глубоко думать. Итак, занять трон тебе нереально, но для государя ты – пока являешься моей креатурой и… кавалером Ольги, – короткий взгляд на младшую дочь, – опасности не представляешь.

Как не представляю для государя императора опасности в роли мужа Анастасии – потому что граф Безбородко мне об этом сказал сегодня.

Как не представляю для государя императора опасности в роли мужа Саманты – потому что Андре мне об этом сказал вчера.

Видимо, в обоих случаях этих для моих амбиций – если таковые возникнут, существует какой-то тормоз или договоренности со всеми сторонами. Вот только эти два варианта – с Самантой и Анастасией, явно не устраивают герцогиню. О чем прямо свидетельствует безумная гонка двух кораблей совсем недавно в Красном море. И если с одной стороны был корабль британский, то с другой – Северной флотилии, которая действует в первую очередь в интересах Мекленбургов.

Картинка пазла практически полностью сложилась – мне нужен был всего последний штрих. Или, если правильнее, необходимо сорвать едва держащееся последнее тканевое полотно, закрывающее большую часть картины.

– Максимилиан Иванович фон Колер был последним мастером-наставником моей матери? – максимально нейтральным тоном, на который был способен, поинтересовался я.

– Да, – просто ответила герцогиня.

Глядя в ее светло-зеленые, почти прозрачные сейчас – без капли магии глаза, я собрал всю свою выдержку, чтобы сохранить спокойствие. Возникшее предчувствие меня никоим образом не обмануло, и теперь я прекрасно понимал всю подноготную произошедшего.

– Как она погибла?

– Не справилась с безвозвратной одержимостью и решила уйти из жизни сама, чтобы не стать чудовищем.

Кивнув, я опустил взгляд, внешне демонстрируя задумчивую растерянность.

Ольга не просто так присутствовала рядом в тот момент, когда в мою голову пытался влезть маг-менталист. И за всей суетой я ни разу не задал себе главный вопрос – а зачем вообще было ментату влезать в мою голову?

В ходе дальнейшей неторопливой и продолжительной беседы мы с герцогиней обсудили немалое количество вопросов, и я то и дело получал подтверждение возникшим догадкам.

Заключались они в том, что своим появлением в теле Олега я спутал планы очень и очень многим, действуя совершенно непредсказуемо. При этом, пусть и вынужденно по большей части, являясь буквальным воплощением девиза «Слабоумие и отвага». Этим самым поведением я грозился в разговоре с Валерой, но, получается, веду себя подобным образом с того самого момента, когда в Республиканском дворце пригласил на танец Саманту Дуглас. И именно после этого моего непредсказуемого и нежелательного знакомства с черной принцессой была совершена попытка влезть в мои мысли с участием Ольги – во время того, как меня переправляли из протектората обратно в Елисаветград. Когда голова ментата, со слов Ольги, взорвалась, словно упавший на асфальт с высоты спелый арбуз.

Причем это была уже вторая попытка влезть в мое сознание: если верить фон Колеру, в первый раз подобная попытка была совершена магом-менталистом, когда я погиб от рук Степана и меня воскресили слепком души в посольстве Высокого Града. Тогда, именно к этому моменту, и вмешался в происходящее Астерот – заменив Олега на меня и блокировав возможность для ментатов корректировать мое сознание.

Об этом, самом первом случае герцогиня изначально не знала. И его инициатор, как понимаю, великий князь Николай Константинович, лидер «партии войны». Который, получив или сфабриковав информацию о моем «настоящем» (пятый в очереди наследования) происхождении, решил меня достать из протектората и разыграть как свою карту. Это, кстати, объясняет то, что эвакуировали меня конфедераты из ССпН, а не бойцы специальных сил ФСБ, под эгидой которой до всех событий я жил и мыслил, в общем-то. Все же получить армейский спецназ в свое распоряжение для ФСБ нереально, а вот для великого князя совсем несложно.