Северное Сияние. Том 2 - [56]

Несколько осунувшихся рекрутов были всерьез истощены – явно Гек вытащил их из лап службы социальной адаптации. Вот у них в глазах читалась даже надежда – все же покинуть вирткапсулу, из которой выход только в биодеструктор, кого угодно подбодрит. Остальные смотрели больше настороженно – исподлобья на меня взирали пара латиноамериканцев, несколько славянских лиц и десяток чернокожих, явно жителей гетто, отобранных Васей.

Все рекруты не старше двадцати – точно будущая банда молодых, резких и дерзких. Самого дерзкого я и выбрал – который не опустил взгляд, когда я посмотрел ему в глаза, а даже глянул с тщательно скрываемой насмешкой. Да, с ходу устрашающего впечатления я не произвожу, что есть, то есть.

Дальнейшее произошедшее для всех уложилось в краткий миг и быстрый росчерк – только что я стоял метрах в пяти от шеренги, как вдруг исчез и материализовался уже вплотную к выстроенным новобранцам. Дерзкий парень улетел, как не было – оставив прореху в строю. Затрещали ломаемые кусты, и лишь через долгих две секунды раздался полустон-полувсхлип, а чуть позже характерные звуки освобождаемого через рот желудка.

– Августа Бернардовна? – обернулся я к расположившейся поодаль сухонькой даме фельдшеру. Ее никто не звал, она сама пришла. Как знала.

– Артур Сергеевич? – откликнулась фельдшер таким же сухим, как она, голосом.

– Почините? – поинтересовался я.

– Кусты? – удивилась пожилая женщина. – Так Ванька садовник пусть кусты чинит, я все больше с организмами человеческими работаю.

«Человеческие организмы». А у нее есть чувство слова – мысленно улыбнулся я.

– Августа Бернардовна, я про тот организм, который в кустах сейчас, – счел нужным я уточнить.

Дерзкого парня я не бил – в таком случае он никогда бы и не встал. Это был толчок, но думаю, все же пара ребер у него сломана, так что несколько кубиков обезболивающего и стимулятора ему не помешают.

– А, того копченого тошнотика починить? – поинтересовалась дама фельдшер.

– Копченого. Тошнотика, – подтвердил я. И решил, что надо все же немного узнать подробности ее биографии. Я, конечно, понимал, что Андре просто так никого не рекомендует, но, мне кажется, все же не помешает узнать ее историю.

Сухонькая женщина между тем молча двинулась к просеке в декоративно подстриженном кусте, заглянула сквозь ветки, пробормотала что-то и неожиданно для всех вернулась обратно.

– Руки-ноги на месте, что его чинить, – доложила мне она с показательным почтением к моему статусу и одновременно с показательным пренебрежением ко всей ситуации. – Волшебный пендаль дать, будет как здоровый бегать.

Ндабанинга, едва сухонькая фельдшер закончила говорить, предупреждающе заорал что-то на африкаанс. Подействовало – дерзкий парень зашевелился, вылез из кустов, вытер рукавом лицо и, болезненно согнувшись, поковылял обратно в строй.

Постояли немного. Помолчали. Вновь я осмотрел всех присутствующих, заметно более настороженных и напряженных.

– Вы все, как правильно отметила Августа Бернардовна, человеческие организмы. Любой самый слабый одаренный легко деклассирует вас, даже не поморщившись, – доверительно сообщил я собравшимся рекрутам. – Мне, чтобы убить вас всех, потребуется меньше девяти… нет, восьми секунд, если заботиться о сохранности ландшафтного дизайна. Если нет, еще быстрее.

Снова немного помолчали.

Говорил я, кстати, на русском и о том, что меня не понимают, не волновался – у всех в присланном датчанином статусе были указаны активные ушные импланты с переводчиками.

– Бог создал людей сильными и слабыми. Но полковник Кольт их уравнял, – после паузы озвучил я аргумент, совсем недавно сказанный Василию.

Откинув полу пиджака, достал девятнадцать-одиннадцать и одну за другой выпустил все семь пуль в грудь Васе. Он с каждым попаданием вздрагивал и отступал назад. Один раз даже запнулся, едва не упав. Но каждый раз вновь делал шаг вперед и вставал на место, чтобы получить очередную пулю. Для брони Шевалье и без активированной кинетической защиты пули сорок пятого калибра не угроза, поэтому Вася отделался только легким испугом. Который старался не показывать – и, закрепляя успех, едва затвор встал на задержку, бывший гангстер широко улыбнулся.

– А ты хорош! – не удержался я от комментария. И мое восклицание было совсем не про выдержку Ндабанинги. Дело было в его улыбке – полностью черной, как темнота глубокой шахты. Вася, видимо вооружившись опытом гангста-банд синезубых и зеленозубых, решил проверить себя и сточил себе напильником эмаль зубов, покрасив их в черный цвет. Настоящий ночной дозор – только глаза в темноте теперь белым будут выделяться. А вроде еще недавно на нормального человека начал становиться похожим, особенно в цивильном костюме.

– Полковник Кольт уравнял людей, но жизнь не стоит на месте, – показал я пистолет, приподняв его, и после передал Ире, которая плавным змеиным движением Кольт забрала. – И есть в мире технические средства, которые не только останавливают пулю, но могут остановить и одаренного, – на миг задержавшись взглядом, встретившись с желтыми глазами Иры, повернулся я к рекрутам.

– Если вы переживете курс молодого бойца и выберетесь из учебки – вы получите все необходимые технические средства и сами станете оружием. Вы будете новыми великими уравнителями, посланниками смерти, молящимися только о том, чтобы я поскорее разрешил вам кого-нибудь убить из владеющих даром. Но до этого дня вы просто блевотина, – показал я на прореху в кустах. – Низшая форма жизни на Земле, стая человеческих организмов.