Северное Сияние. Том 2 - [119]

Поискав глазами цель, он запустил клубок огня в стойку трибуны – прилетевший сгусток лизнул языками пламени дерево и исчез в воздухе.

– …при кратковременном контакте не получится даже поджечь большинство предметов, за исключением легковоспламеняющихся. Оттого, для достижения поражающего эффекта, все базовые конструкты огненной стихии относятся к категории сложных.

Коротко глянув на макеты снарядов и ракет, я начал понимать, к чему ведет лектор. И не ошибся.

– Для создания действенного конструкта Школы Огня необходимо сгенерировать и собрать необходимое количество плазмы, сжатием достичь высокой плотности и после заключить ее в стабильную силовую оболочку – для того, чтобы плазма не рассеялась в воздухе, но при этом высвободилась при ударе.

Бросая короткие взгляды то на макеты снарядов, то на полковника, я все более полно начинал понимать, вернее, догадываться, о чем идет речь. Он, выждав короткую паузу, – судя по всему, догадываться о подноготной лекции стал не только я один, продолжил:

– Любой конструкт Школы Огня выглядит для стороннего наблюдателя одинаково – обычный огненный шар. Но за языками пламени скрываются конструкты совершенно разной формы, – показал широким жестом на стенд с макетами снарядов полковник. – Ваши коллеги в течение трех дней должны будут изучить и каталогизировать информацию о всех базовых конструктах Огня, а также изучить их принцип действия, сходный с используемыми вооруженными силами армий цивилизованных стран боеприпасами. У вас всех допуск уровнем выше, и каждый из вас получит уже готовые данные о базовых конструктах и их соответствии принципам действия и поражающей мощности состоящих на вооружении боеприпасов.

После этих слов полковник поднял руку и показательно медленно начал формировать конструкт. Затаив дыхание, я смотрел, как из пылающего марева формируется оболочка и начинка, формой повторяющая бронебойный снаряд, рядом со стендом, у которого сейчас находился Николаев. И только после того как конструкт был полностью сформирован, его закрыли языки пламени, скрывая форму и начинку огненного шара.

Взмахнув рукой, полковник отправил конструкт на другую сторону зала. Стремительный, едва заметный глазу полет огненной кометы, вспышка, удар, и макет с листом пробитой танковой брони улетел к дальней стене. Сразу же сработали системы пожаротушения, залив угол арены белесой пеной, загудела вентиляция.

– Теперь же, – обернулся к нам полковник, – после всей вводной части, я жду от вас неочевидный вопрос или комментарии, к которым подводил проведенной демонстрацией сравнения конструктов и боеприпасов.

Последовала небольшая паузу, после чего полковник покачал головой.

– Не дождусь, – совершенно не расстроился он, из чего я заключил, что вопрос действительно не был очевидным.

– Что есть война? – спросил вдруг полковник. – Надежда Геннадьевна?

Наденька вновь вскочила рывком (странно, в общении с фон Колером или Андре я от нее такой прыти не видел), но лишь беззвучно открыла рот, не в силах сформулировать тысячи слов – потому как определение войне можно дать совершенно разными способами.

– Что есть война по фон Клаузевицу, Надежда Геннадьевна? – вновь едва улыбнувшись, на краткий миг демонстрируя эмоции сквозь холодную маску отстраненности, поинтересовался полковник.

– Война есть продолжение политики другими средствами, – моментально отчеканила Наденька.

Ну, да я в ней даже и не сомневался.

– Кому должны подчиняться военные?

– Военные должны подчиняться политикам. По фон Клаузевицу, – добавила Надежда.

– А что есть политика?

– Политика – это концентрированное выражение экономики.

– Все верно, – кивнул полковник. – Вопрос или комментарии от вас должны были звучать применительно к сравнительной стоимости представленных образцов боеприпасов и базовых заклинаний одаренных, – продолжил он.

После чего прошел вдоль ряда макетов, показывая на боеприпасы и озвучивая стоимость каждого выстрела в золотых рублях:

– Восемьдесят рублей, сто двадцать рублей, триста двадцать рублей, сто десять рублей, пятьдесят рублей…

Когда полковник перешел от артиллерийских снарядов к выстрелам ПТРК, суммы зазвучали гораздо более высокие:

– Одна тысяча двести рублей, две тысячи шестьсот рублей, три тысячи рублей, одна тысяча восемьсот рублей…

У себя дома я частенько катался на стрельбище и примерно представлял стоимость обычных патронов. Хорошо пострелять в денежном выражении – это как купюрами бросаться или даже сразу кошельком. И, вследствие этого немного интересуясь экономикой военного дела, вполне представлял, сколько денег взлетает в воздух после одного залпа артиллерийского дивизиона. Сейчас, слушая полковника, примерил озвучиваемую цену ведения войны в золотых рублях на свой старый мир. Получилось сопоставимо: стоимость выстрела мобильного противотанкового ракетного комплекса здесь также варьировалась от нижней планки стоимости автомобиля бизнес-класса до авто класса люкс. Не говоря уже о работе системы залпового огня, когда за полный залп в воздух целый гараж премиум-класса вылетает.

И, едва подумав об этом, вдруг понял, к чему ведет полковник и какого даже не вопроса, а вывода от нас он ждал.