Северное Сияние. Том 2 - [107]

Теперь цесаревичу стали понятны и равномерные движения руки государя по столешнице – тот просто раз за разом бездумно наблюдал двойной полет оборотня, отматывая видео к началу воспроизведения.

Зачем? – спросил сам себя цесаревич и понял, что ответ очевиден – государь просто убивал время в ожидании прибытия наследника. Вместе с этой догадкой у цесаревича возник вопрос, чем все закончилось, – судя по марке на видео, полет оборотня был совершен менее получаса назад.

Спрашивать Алексей поостерегся, но какой-то ответ на вопрос он получил: государь откинулся в кресло, словно забыв о воспроизведении видеозаписи. Где сместился угол наблюдения: у оператора беспилотника, судя по всему, также появилось желание узнать, чем же все закончилось. Аппарат явно начал плавное снижение, но вскоре вся проекция пошла серой рябью помех – беспилотник или сбили, или нейтрализовали, явно обнаружив и потушив передачу данных.

Долгое, очень долгое время в кабинете стояла тишина, в которой по стенам прыгали призрачные серые тени от продолжавшей транслировать серую рябь помех картинки. Через несколько минут молчаливый и задумчивый Император поднялся и, хлопнув по интерактивной кнопке, закрывая и сворачивая подернутое рябью изображение, прошел к окну.

Посмотрев ему в спину, наследник только сжал кулаки и успокоил дыхание. Вытянувшийся в центре кабинета цесаревич внешне сохранял полное спокойствие, но внутренне был крайне напряжен, в любой момент ожидая вспышки царственного отца. Которой, к его удивлению, не последовало.

– Рассказывай, – бросил император не оборачиваясь от окна, наблюдая за виднеющимися вдали черными водами неспешной Невы.

Цесаревич даже не сразу нашелся что сказать. Последовала короткая пауза, после которой государь обернулся к нему и выжидающе развел руки в стороны.

– Нечего рассказать?

– Есть, но…

Император прервал цесаревича резким жестом. Вновь несколько томительных секунд молчания, после чего государь заговорил.

– Почему о том, что у нас большие проблемы со способными одержимыми, я узнаю не от тебя, как от ответственного за группу Индиго? Правильно, я узнаю об этих проблемах не от тебя, потому что ты о них еще даже не знаешь, – произнес Император таким тоном, что наследник почувствовал очень неприятный холодок по спине. – И большой вопрос, узнаешь ли, – добавил Император, вновь оборачиваясь в сторону освещенных дорожек Марсова поля, раскинувшихся за окном.

– Почему я могу о них не узнать?

– Потому что ты, как сейчас модно говорить в этих ваших паутинах Сети… – обернувшись, пощелкал пальцами государь. – Как это по-русски? Правильно, обосрался-с, – совершенно спокойно произнес он чуть погодя, явно ожидая реакции. Внимательно посмотрев в глаза наследнику, он с удовлетворением кивнул, не найдя там лишних эмоций, и отошел от окна, возвращаясь и усаживаясь на рабочее место.

– Знаешь, где сейчас твое главное слабое место? Не то, что ты совершил ошибку, – ты еще совершишь их много и на любой вкус. Это естественный и даже полезный процесс: умение проигрывать – это качество, которое часто важнее умения одерживать победы. Ты знаешь, что здесь произошло только что? – вновь хлопком по столу государь вернул на столешницу изображение коттеджа.

– Нет, – моментально произнес цесаревич, потому что знал, что государь не терпит ни оправданий, ни уклончивых многословных ответов.

– От твоих боевых псов опричников в Архангельск направился сам обер-прокурор Управления тайных мистических деяний. Отправился с намерением поговорить с нашей сверходаренной(!) темным искусством молодежью в менторском тоне и, вероятно, собираясь поставить их на место. Но, видимо, что-то в беседе не срослось, и теперь у Министерства духовных дел на одного обер-прокурора меньше, – невесело усмехнулся Император. – И есть у меня вполне обоснованные подозрения, что конфликт возник после упоминания неоднозначности семантики этюдности в прозе Пришвина, – добавил он, по-прежнему усмехаясь без веселья.

Цесаревич от услышанного обомлел, даже не обратив внимания на последнюю крайне странную фразу государя. Мысль о том, что обер-прокурор мог быть убит юными одержимыми казалась самой настоящей крамолой. Не бывает так, что неорганизованные дикари с камнями и палками могут победить в схватке с боевой машиной пехоты, действующей в составе тактической группы.

– Как это произошло? – треснувшим голосом поинтересовался цесаревич.

– Откуда ж я знаю? – совершенно неискренне удивился и пожал плечами государь. – Это я должен у тебя об этом спросить. Ведь это именно ты с момента принятия решения о проведении твоего турнира вроде как занимаешься делом нашего… как там его твои опричники называют, высокоградского резидента? Или нет?

– Я. Но…

«Молчи!» – словно бы сказала резко поднятая ладонь императора. «Молчи» – еще раз жестом показал государь, покачав выставленной ладонью, после чего заговорил:

– После того как на рейде погибла «Императрица Мария», награжденных за участие в спасательной операции было больше, чем наказанных за допущение подобного чрезвычайного происшествия. Даже в поражениях необходимо находить возможность поощрить людей, этого достойных. Ты же в последний год приобрел репутацию командира, абсолютно нетерпимого к просчетам подчиненных. И я предполагаю, что тебе о гибели обер-прокурора даже не сообщат в ближайшее время. Спящим больше, Спящим меньше – кто их посчитать может?