Северное буги - [21]
— А я две дырки делал. Из одной пьешь, а в другую воздух поступает.
— Эх, вам, мужикам, только бы где-нибудь дырок наделать, — игриво заметила она.
Я рассмеялся.
— Ладно тебе, давай дальше читай, — улыбался я в ответ.
Она нашла нужную страницу.
— «ОН нежно трогал ЕЕ сокровище губами, плавно, но настойчиво входил языком, ОНА сжимала шелковую простыню, и та ускользала из ЕЕ рук, как вода. ЕЕ хотелось раскинуть свои ноги, но они не слушались и извивались, и пятки скользили по шелку. Одним рывком ОН поднялся и оказался над НЕЙ и одновременно в НЕЙ. Это была полная нежности борьба. Их тела перекатывались по простыне, двигались и скользили, они словно жили в нежном взаимопроникающем танце. Своими горячими руками ОН то держал ЕЕ за плечи, то сцеплялся с ЕЕ пальцами в замок, то гладил по мокрой спине, то по внутренней части бедер, и с каждым ударом ЕЕ сердца он входил в НЕЕ. Сердцебиение ЕЕ учащалось. «Давай же!» — шептала ОНА, и с последним, страстным ударом чресл ОН замирал, ослабевал, и ОНИ, изнемогая от усталости, засыпали. На рассвете. А за окном, словно охраняя их покой, падал спокойный, ровный снег, тысячи мелких снежинок бесшумно скользили по стеклу».
— Вот странно, — отложив книгу и уже своим нормальным тоном, а не таким повествовательным, говорила Вика, — в детстве, на всех этих утренниках, я всегда была снежинкой, хотелось быть или лисичкой, или елочкой, или, например, Красной Шапочкой или ну пусть уж даже Бабой-Ягой, лишь бы только не одной из тысячи снежинок. Ты вот кем на утренниках был?
— Зайчиком или петрушкой. Я вообще не любил все эти утренники, у нас в группе даже своя партия пофигистов была, тех, кто принципиально избегал всех этих репетиций, зубрежки стишков. Все мы в конце концов были либо зайчиками, либо петрушками.
— Да, снежинки и зайчики, — неожиданно раздраженным тоном сказала Вика, — может, у меня вся жизнь такая серая и наперекосяк из-за того, что один раз мне не дали нормальную роль. Все нормальные роли только всяким подлизам давали.
Я удивленно смотрел на нее. Конечно, под Новый год и у меня, бывало, возникали подобные мысли, но я как-то сразу их отгонял или смеялся над ними. Двадцать с лишним лет прошло, как-никак. А тут такая буря чувств. Впрочем, я ее понимал.
— Ты что это сердишься? Сто лет уже прошло, — как можно нежнее сказал я. — И к тому же, кто из этих белочек-лисичек сейчас может похвастаться, что лежит в постели с таким прекрасным парнем, как я?
Она посмотрела на меня взглядом «давай-давай, умасливай, сочиняй дальше, ага».
— Нет, не сержусь, — надув губки, сказала она, — хочу курить.
— О-о!! Поверить не могу! — удивленно сказал я и обнял ее за плечи. — Ты еще напейся. Ага, давай. Какая ты прямо мнительная!
— Я не мнительная!
— Мнительная. Давай я тебе лучше почитаю.
— Вот и читай.
— Ну и буду. А что ты смеешься?
— Да ну тебя, читай давай.
— «Мишель! Мишель! Оставь меня в покое, я уйду к другому!!» Нет, не то, так, вот, нашел. «ОНА стояла в проеме двери в слезах». Вика, прямо про тебя! «Собранные впопыхах чемоданы стояли у ЕЕ дрожащих ног. ОН подошел и слегка манерным движением опустился перед ней на одно колено». Так, это мы пропустим, вот: «Снимая с НЕЕ наспех накинутое пальто, он гладил ЕЕ руки, целовал шею, ОНА все еще задыхалась от слез, но ее дыхание уже было совсем другим, это было дыхание-предвкушение близости. Губами она ловила его правую щеку, мочку уха, целовала волосы. Еще минуту назад ОНА не позволила бы и пальцем дотронуться до себя, а сейчас что, что ОНА делает? Стаскивает через голову свой свитер, дает ласкать, пожирать поцелуями свою грудь, неосторожно касаться щетиной своего живота, развернуть себя лицом к стене. Что, что она делает? ОН уже в НЕЙ, ОН уже движется, и ОНА не в силах сопротивляться, ОНА отдается ему, прижавшись локтями к стене и ждет, как глотка воздуха, его поцелуев, его дыхания в шею, теплого, пахнущего виски дыхания в шею и хочет, чтобы он не выходил из НЕЕ больше, не покидал ЕЕ никогда. И вот ОНИ сидят на полу в прихожей и смотрят друг другу в глаза. «Хорошо, я дам тебе еще один шанс, я останусь еще на несколько дней», — сдающимся голосом говорит ОНА».
Я посмотрел на Вику, она лежала с закрытыми глазами, подложив руку под голову.
— А еще, — не открывая глаз, ровным голосом сказала она, — я обожала качели, даже зимой. Когда безветренно, только раскачаешься, и в лицо ветер, и это казалось таким фокусом, только я, качели и ветер, и только я этим всем управляю. Рукавички уже все промокнут, сопли, ноги ледяные, зубы стучат, а кайф такой невообразимый, захватывающий. Ничего не надо, от солнца слепнешь, от ветра задыхаешься, мерзнешь, как цуцик, эх. А потом насморк, конечно. Бегу домой, знаю, что попадет от мамы, и выдумываю, фантазирую всякие небылицы, что стенгазету рисовала или в библиотеке сидела. Мама, естественно, знала все. Любила меня, сразу чаю горячего, грелку в ноги.
Я смотрел на нее, в ее простое без косметики лицо, на эти слегка жидковатые, но длинные и мягкие волосы, и сердце мое сжималось от нежности. И меня вдруг пронзила мысль: «Ну куда, куда я денусь от нее, как я смогу теперь без нее?» Я гладил ее голову, а она рассказывала, рассказывала.
История любви. Он – хулиган, она отличница. Поначалу он ее вовсе не замечал, они учились на разных факультетах в университете и лишь раз столкнулись. Потом они влюбились. Поженились. Но затем выяснилось, что она не сможет родить ему ребенка. Они расставались и сходились, не переставая любить друг друга.
«-Перестань щекотать меня! -Тогда ты должна поцеловать меня.» Этот парень таит в себе загадку. Он красив и обаятелен, любая готова упасть в его объятия. Я знаю, что должна доверять ему, но как это сделать, когда он что-то скрывает? Как мне, простой девушке, так повезло? Почему этот парень запал на меня? Что, черт возьми, происходит?
Надевать маски, играть роли и иметь амплуа приходится не только актерам. И не только в театре. И не только на сцене… «Милый, давай в наших отношениях безалаберной девочкой все-таки буду я?». Она положила трубку. Вернее, нажала на кнопку. Одним словом, прервала связь. Пока что только телефонную, но у нее были большие планы на будущее… Заплаканное личико Зи стояло перед глазами у драматурга. По крайней мере, Зи на это надеялась. Она в совершенстве владела умением стоять перед глазами у тех, кто мог ее обидеть… Никто не станет спорить о том, что две пылинки на шкафу – это одно, а две пылинки во Вселенной – это другое? Увы, в наши довольно странные времена, те, кто держится нейтрально, вызывает больше подозрений, чем те, кто ведет себя каким-нибудь странным образом.
Грустная сказка о море, о ветре и о любви, которой не могло быть.
История о том, что иногда людям нужно покидать друг друга, осознавая при этом, насколько дорог человек. Развивать себя и свою личность, чтобы быть готовым для новой решающей встречи в будущей жизни.
Гавайи… Бирюзовый океан, буйная зелень, пьянящий воздух, сказочные пейзажи… Рай земной, да и только.Однако и в земном раю можно попасть в переделку. Особенно молоденькой наследнице многомиллионного состояния. Тут и тайная магия туземных колдунов, и козни обезумевших от запаха денег людей, готовых на все, чтобы не упустить добычу.
Вернувшись в родной Париж после десятилетнего отсутствия, успешная художница Констанс Лакомб обнаружила, что является совладелицей очень странного бизнеса, приносящего немалый доход. Это своего рода клуб знакомств, все гости которого обязаны скрывать лица под масками. Ради любопытства женщина пришла на одну из вечеринок и буквально потеряла голову от необычной обстановки и обаятельного незнакомца, пригласившего ее на танец…
Скромная учительница Мэг из провинциального американского городка решает хотя бы на неделю вырваться из ненавистного ей патриархального быта. «Серая мышка», так прозвали ее в школе, отправляется к сестре в Чикаго, где в это время должен состояться большой благотворительный вечер с участием кинозвезд. Мэг и предположить не могла, что жизнь ее повернется как в волшебном фонаре, когда Судьба неожиданно сведет ее с экстравагантной сексуальной актрисой Тейлор Ги и ее мужественным телохранителем…
Златокудрая фея с синими глазами — от такой женщины любой мужчина сойдет с ума. Не миновала эта участь и известного сценариста Мартина Шеффилда, записного ловеласа и дамского угодника. Но если раньше он первым оставлял мимолетных любовниц, то прелестная Дженнифер сама сбежала от него после бурной ночи… Потеряв голову от любви и обиды, Мартин бросился на поиски — ведь новая знакомая многое рассказала о себе. Однако все ее признания оказались выдумкой — беглянка исчезла бесследно. Зато вскоре в руки Шеффилда попал сценарий эротического фильма, в одном из героев которого он с ужасом узнал себя.
Эмили, известная журналистка, неожиданно получает подарок, который моментально переносит ее в дни юности, полные любви и ненасытной, необузданной страсти. Но, решив тогда, что карьера важнее чувств, она предала любимого, бросив его. И вот через двенадцать лет он возвращается, и Эмили теряется в догадках: зачем? Она не верит в искренность его чувств, значит, остается одно – он вернулся, чтобы отомстить…