«Северная звезда» - [2]

— Может, и те и другие? Больше всего меня поразил крик, вернее, вопль, который, казалось, с трудом вырывался из глотки. Я как раз надевал брюки. Открыл дверь и…

— Минутку. А где вы спите?

— На втором этаже, в самом конце коридора. Там есть каморка, которую нельзя сдавать, потому что там только слуховое окошко…

— Дальше!

— Это все. Я помчался сюда. Некоторые постояльцы приоткрыли двери и выглядывали в коридор. Эта дверь была распахнута, на пороге мужчина не лежал, а скорее стоял на коленях, буквально истекая кровью…

— Голый?

— Это я снял с него пижаму, — вмешался врач.

— Ножевая рана?

— Да, нанесена большим ножом с широким лезвием.

Наконец прибыл полицейский комиссар и при виде Мегрэ недовольно поморщился.

Мегрэ терпеть не мог преступления, совершенные в гостиницах, и уже сожалел, что, не подумав, ответил на не предназначавшийся ему телефонный звонок. Как всегда в таких случаях, постояльцам не сиделось на месте. Один за другим они обращались к полицейским:

— Прошу прощения, господин комиссар… Вот мои документы. У себя в Безье я пользуюсь всеобщим уважением. В полдень я должен быть в Брюсселе, а мой поезд…

— Мне очень жаль! — только и мог ответить комиссар.

Кое-кто возмущался. Некоторые женщины, предварительно испробовав на нем свои чары, плакали:

— Если только мой муж узнает, что я провела здесь ночь…

— Мадам, наберитесь терпения!

Наконец, когда все постояльцы собрались в коридорах, он вышел из себя, велел им вернуться в свои номера и закрыть за собой дверь.

У него оставалось на все про все меньше четверти часа. Вот-вот сюда нагрянут эксперты с фотоаппаратами и прочим оборудованием. Затем их сменят следователь, представитель прокуратуры, судмедэксперт.

— Это все его вещи? Больше ничего не было?

Бледный хозяин покачал головой. В одном из углов нашелся лишь небольшой чемоданчик. Открыв его, Мегрэ обнаружил туалетные принадлежности да смену белья.

На вешалке висел прекрасно сшитый костюм, серый с металлическим отливом, пальто с хлястиком и мягкая фетровая шляпа с инициалами «Ж.Б.».

В бумажнике лежала визитная карточка на имя Жоржа Бомпара (Париж, улица Миромесниль, 17). Денег нигде не было, не считая мелочи в карманах.

Мегрэ перевернул тело и увидел лицо человека лет сорока пяти, с удивительно тонкими чертами. Особенно его поразила серебристая седина, но контрасту придававшая незнакомцу необычайно юный и в то же время изысканный вид.

— Принесите-ка мне его регистрационную карту!

Хозяин подал ему карту. Она была заполнена на имя Бомпара, и адрес указан тот же, что и на визитке.

— Он пришел один?

— Я только что спрашивал об этом у ночного портье, ведь он остановился у нас в половине четвертого утра. Он был один.

— А где портье?

— Ждет внизу.

— Передайте ему, что я ему запрещаю выходить из гостиницы до окончания предварительного расследования. — При этих словах Мегрэ нагнулся и подобрал с пола шелковый чулок, который сначала не разглядел за ножкой кровати. — Мне понадобится список всех постояльцев, особенно женщин.

Шелковый чулок, судя по всему, сняли не глядя и уронили на пол, как это случается, когда поспешно срывают с себя одежду. Он был телесного цвета, небольшого размера и среднего качества.

Предоставив полицейскому комиссару составлять отчет и встречать представителей прокуратуры, Мегрэ, в пальто, в шляпе и с неизменной трубкой в зубах, вышел из номера. Правда, трубка погасла, а по пятам за ним, словно за полковником, обходящим казармы, следовал хозяин гостиницы.

— Кто здесь? — спрашивал Мегрэ, указывая на одну из дверей.

— Госпожа Женевьева Бланше, сорок два года, вдова, проживает в Компьене.

— Давайте посмотрим.

С первого же взгляда он убедился, что госпожа Бланше носит нитяные чулки, но, несмотря на недовольство этой дамы, заставил ее открыть чемодан и обыскал комнату.

— Вы ничего не слышали?

Она покраснела. Пришлось проявить настойчивость.

— Ну, мне показалось… Знаете, перегородки здесь такие тонкие! В общем, мне показалось, что этот господин был не один и что он… они…

— Что в соседнем номере занимались любовью? — спросил Мегрэ напрямик: он на дух не переносил чересчур стыдливых дамочек.

Затем пришлось разбираться с двумя пожилыми англичанками, у которых оказалось несколько пар новых шелковых чулок: они задумали провезти их тайком через границу и подарить своей племяннице.

Швейцарка с сомнительными документами была отправлена на набережную Орфевр для проверки личности.

Пока Мегрэ не удалось отыскать второй шелковый чулок. Но вот этажом выше он снова увидел девушку, которая уже встречалась ему сегодня на лестнице, и тут же взглянул ей на ноги.

— Как? Вы ходите без чулок? — удивился он. — В это время года?

Дело было в марте, и погода стояла прохладная.

— Я никогда не ношу чулок.

— А вещи у вас есть?

— Нет!

— Вы заполняли регистрационную карту?

— Да.

Он отыскал ее карту. Выписана на имя Селины Жермен, без определенных занятий, проживающей в Орлеане на Ивовой улице.

— Вас зовут Селина Жермен?

— Да.

Он присматривался к ней, удивленный ее явной враждебностью.

— Возраст?

— Девятнадцать лет.

— Вы уверены, что вообще не носите чулок?

Он обыскал номер, переворошил постель, открыл в гардеробе все ящики и вдруг приказал: