Северная корона - [43]

— Чего же тебе еще? Отбивных или пельменей по-сибирски здесь не подают, съехидничал Лева.

Игорь, не сводивший глаз с прекрасной космонавтки, увидел, как она надела на лицо что-то вроде маски. Спинки кресел стали медленно откидываться. Во рту пересохло, голова закружилась, потянуло в сон… Откуда-то донесся приглушенный грохот.

«Какие тяжелые стали руки и ноги, невозможно ими пошевелить», — вяло подумал Игорь и забылся.

Глава 15. Планета двух звезд

Раскосые глаза доцента Айтбаева сощурились.

— Ну-с, Тарасова, отвечайте, — раздался знакомый гортанный голос.

Тата ерзает на стуле и никак не вспомнит, о чем говорить. Она краснеет и молчит. Ей кажется, что преподаватель несправедлив. Ему же известно, что она все лето пробыла в походе и опоздала к началу занятий не по своей вине. Так сложились обстоятельства. Когда было готовиться?

Айтбаев постукивает по столу кончиками пальцев. Тата чувствует на себе его взгляд. Глаз-то не видно, одни щелочки, а колются, как иголки. Тата поежилась. Что же все-таки говорить?

— Тарасова, вы всегда хорошо знали материал, что с вами стало? Уж не влюбились ли? — в последних словах слышатся насмешливые нотки.

Тата вспыхивает. Да, влюбилась! Ну и что из этого? Разве нельзя? Леша настоящий парень, и она пойдет с ним куда угодно, хоть на край света, хоть еще дальше… Дальше? Ну, конечно! Пошла ведь она за ним в вездеход, потом в космический корабль… А что было после? Тата мучительно припоминает и вдруг все окружающее затянулось туманом. Уже нет кабинета, нет стола, за которым сидит Айтбаев… Тата подняла веки и встретилась взглядом с удивительным сиянием синих глаз.

Космонавтка!

Пробудившееся сознание вернуло все на свои места.

— Леша! — Тата потянулась к соседнему креслу.

— Я здесь, Татуся! — Алексей взял ее за руку. — Как себя чувствуешь?

— Н-ничего, как будто, — Тата тряхнула головой. — Ой, куда я падаю!

— Никуда. Это от невесомости. Я уже немного привык.

Тата обвела взглядом кабину.

— Очнулась? — спросил Игорь.

— Да. А как Лева, Прохор?

— Просыпаются.

В тишине раздался шумный вздох. Сибиряк протер глаза и недоуменно огляделся. Потом озабоченно нахмурился.

— Что, летим?

— Неплохо бы знать, куда, — сквозь зевок отозвался Лева.

Взоры всех остановились на космонавтке. Только ей известно, куда они мчатся по просторам Вселенной. Склонясь над пультом, она сосредоточенно наблюдала за приборами, световыми сигналами и время от времени производила какие-то манипуляции.

Но вот период напряженной работы, по-видимому, миновал. Космонавтка выпрямилась и легким движением рук поправила свои великолепные волосы. Ее лицо осветилось улыбкой. Повернувшись на вращающемся кресле к эфовцам, она сделала знакомый им жест — прикоснулась рукой к плечу.

— Эамо ионэй аола, — раздался в тишине певучий голос.

Друзья переглянулись.

— Она сказала: «Меня зовут Аола», — удивленно вскинув брови, пролепетала Тата.

— Верно! — подтвердил Алексей.

— Пожалуй, так, — согласился Лева. — Но ведь мы слышали совсем не то.

— Стойте, стойте! — Игорь наморщил лоб. — Повторите, пожалуйста, обратился он к космонавтке.

Она произнесла ту же фразу.

— Все ясно! — воскликнул Игорь. — Мы слышали незнакомые слова, а где-то в сознании улавливали смысл сказанного. Так, не правда ли? — обернулся он к Аоле.

В ответ прозвучала мелодичная, состоящая почти из одних гласных, речь:

— Мы, лоны, передаем значение своих слов мысленно и понимаем, что хотят сказать нам. Мы можем объясняться с каждым разумным существом, — отразилось в сознании эфовцев.

Не находя слов, чтобы выразить удивление, друзья долго молчали.

— Не сможете ли сказать, куда летим? — осведомился Лева.

Аола повернулась к пульту, положила руку на панель. Кресла медленно откинулись и легли спинками на пол. Полусферический потолок оказался впереди. Погас свет. Шторки, прикрывающие прозрачный купол, разошлись, и кабина наполнилась странным сиянием.

Впереди, в аспидно-черной бездне, усеянной немерцающими звездами, висел огромный раскаленный диск.

Оранжевый свет этой остывающей звезды не слепил глаза. Ровный спокойный фон, только кое-где на поверхности выделялись темно-багровые пятна. Зато вдали, над оранжевым гигантом, ярко блестело второе светило. Жгучее, беспокойное. Его поверхность бурлила и переливалась гаммой красивейших оттенков от голубовато-белого до изумрудного. Зелено-розовые протуберанцы то и дело вырывались из его недр и рассеивались, окружая удивительную звезду радужным ореолом. Дух захватывало при виде этого космического великолепия.

— Двойная звезда! — воскликнул Игорь, жмурясь от ослепляющих лучей.

Звездолет начал поворачиваться. Поплыло в сторону и скрылось за обрезом купола зеленое солнце. В поле зрения появился серп спутника Оранжевой звезды. Озаренная тусклым светом, поверхность этой планеты имела зловещий багровый оттенок.

Аола произнесла несколько слов. В ответ на затененной стороне планеты вспыхнула и замигала световая точка. Над пультом возникло люминесцирующее облачко. Сгущаясь, оно образовало силуэт бюста, начали вырисовываться детали; и друзья увидели изображение инопланетного человека. Он во многом походил на Аолу. Тот же беломраморный цвет лица и сильно раскошенные глаза. Но его черты были грубее. Над высоким лбом темнели короткие волнистые волосы. Резкиескладки придавали лицу выражение твердости и спокойной уверенности. Умный проницательный взгляд, казалось, читал мысли, и от этого становилось как-то не по себе.