Северная Корея: вчера и сегодня - [8]
15 ноября в СГА были созданы 10 департаментов, которые должны были взять на себя руководство различными сферами жизни Северной Кореи и играть роль квази-министерств. Это были департаменты промышленности, транспорта, связи, финансов, земли и леса, торговли и заготовок, здравоохранения, просвещения, юстиции и полиции, просвещения. Как пишет в своих воспоминаниях Б. В. Щетинин, сам активно участвовавший в создании СГА, количество служащих в каждом департаменте колебалось от 7 до 50. Это были почти исключительно корейцы, хотя в особых случаях допускалось и использование старых специалистов-японцев. Разумеется, отбор на службу проводили советские офицеры, которые исходили в первую очередь из того, казался ли кандидат им «прогрессивно и демократически настроенным» или нет. [25] Важно, что, по словам Б. В. Щетинина, «департаменты были наделены правами издавать приказы и распоряжения, обязательные для всех провинциальных народных комитетов». [26] Таким образом, органы местной самодеятельной администрации оказались в прямом директивном подчинении у советских оккупационных властей, стали как бы их представителями на местах.
Однако советское командование довольно быстро убедилось, что блок с местными националистами создать не удается. Чо Ман Сик пытался использовать свое положение для того, чтобы проводить свою линию, которая все чаще и чаще противоречила планам советских властей. В обстановке нарастающих противоречий советским властям пришлось заняться поиском новых политических комбинаций. Впрочем, к концу сентября 1945 года положение на северокорейской политической сцене существенно изменилось: на ней появились новые силы. С конца августа в Пхеньян из-за границы стали приезжать советские корейцы и жившие в эмиграции корейские коммунисты.
С начала осени 1945 г. военкоматы в советской Средней Азии стали мобилизовывать советских корейцев (главным образом тех, кто занимал более или менее заметное положение, имел неплохое образование и считался «политически грамотным») и отправлять их в Пхеньян, в распоряжение штаба 25-й армии. Кроме этого, военные приступили к поискам тех советских корейцев, которые в то время уже служили в Советской Армии. Они также отправлялись в Пхеньян. Первая группа советских корейцев прибыла туда в начале сентября 1945 г. В условиях, когда подавляющее большинство советских офицеров не имело никаких представлений о Корее, эти люди оказывались консультантами, от которых порою зависело принятие важнейших решений. [27] За первой группой последовали другие и к концу 1945 г. в Северной Корее находилось по меньшей мере несколько десятков советских корейцев. К моменту провозглашения КНДР их уже было уже нескольких сотен.
Одновременно с советскими корейцами в Пхеньян осенью 1945 г. стали возвращаться из эмиграции и тюрем корейские коммунисты. Как уже говорилось, коммунистическое движение в Корее было слабым, основную деятельность корейские коммунисты вели в эмиграции. После роспуска Компартии Кореи в 1925 г. и почти поголовного уничтожения корейской секции Коминтерна в годы сталинских репрессий связь между различными группами корейских коммунистов была окончательно нарушена. К 1945 г. в корейском коммунистическом движении существовало три группировки, которые были почти не связаны друг с другом — яньаньская, маньчжурская (или партизанская) и внутренняя.
Во внутреннюю группировку входили те корейские коммунисты, которые не покинули страну и в тяжелейших условиях японского гнета и полицейских преследований продолжали подпольную деятельность в самой Корее (главным образом, в Сеуле и южных районах страны). Сразу же после Освобождения, в конце августа 1945 г., представители разрозненных коммунистических организаций собрались в Сеуле и объявили о воссоздании Компартии Кореи. Во главе партии встал ветеран коммунистического движения Пак Хон Ен.
Другой группировкой корейских коммунистов была так называемая «яньаньская фракция», состоящая из тех корейских коммунистов, которые находились в эмиграции в Китае, но, в отличие от Ким Ир Сена и его людей, не принимали участия в партизанской войне в Манчжурии (хотя многие из них и служили в частях Китайской Красной Армии и даже занимали там заметные посты). Поскольку с 1935 г. штаб-квартирой китайских коммунистов была Яньань, то большинство эмигрировавших в Китай в 20-30-х корейских коммунистов-интеллектуалов в конце концов оказалось там, что и определило название их фракции. Руководителем яньаньцев считался Ким Ду Бон, однако в действительности этот крупный ученый-лингвист, кажется, был почти символической фигурой и реальной практической политикой и администрированием практически не занимался. В Пхеньян Ким Ду Бон и другие руководители «Лиги независимости» прибыли в декабре 1945 г.
