Северная экспедиция Витуса Беринга - [20]

Через несколько месяцев, 30 апреля 1730 года, Беринг представил Адмиралтейств-коллегии подробный отчет о Первой Камчатской экспедиции и предложение по организации второй. Первая экспедиция, по его мнению, пострадала из-за слишком большого количества непредвиденных факторов и недооценки поджидавших трудностей, так что вторая казалось совершенно очевидным делом: она должна быть лучше спланирована, экипирована и укомплектована. Беринг знал, что новый поход завершится успешно, только если его возглавят те же люди, что и первый. С точки зрения правительства он явно был наиболее предпочтительным кандидатом, наряду с заместителями Шпанбергом и Чириковым.

Несмотря на тяжелейшие условия, угрозу голода, ужасные холода и немалую вероятность умереть в путешествии в неизведанные земли, в эти тяжелые времена экспедиция открывала большие возможности. Сибирь манила свободой и возможностью оставить заметный след в истории, добиться определенной славы и уважения за вклад в географическую науку. Вторая экспедиция помогла бы одновременно и продолжить карьерный рост, и удовлетворить жажду приключений.

Беринг отправил императрице свои планы.

1. Понеже, выведывая, изобрел, что далее оста, то море волнами ниже подымаетця, також и на берег острова, именуемаго Карагинской, великой сосновой лес, которого в Комчатской земле не растет, выбросило, и для того я признаваю, что Америка или иные между оной лежащия земли не очень долеко от Комчатки, в растоянии, быть может, и по мнению моему, например, 150 или 200 миль быть имеет, и буди подлинно так, то можно будет установить торги с тамошними обретающимися землими к прибыли Росиской империи, а того до прямо можно будет доискиватца, ежели построить судно величиною, например, от 45 до 50 ластов.

2. Оное судно бы надлежало построить при Камчатке, за тем что требуемыя на строение леса тамо качеством и годностию лутче достать можно, нежели инде, також и на пищу служителям рыбы и ловчих зверей тамо способнее и дешевле можно преобресть, да и больше вспоможение от камчадалов, нежели от обывателей в Охоцком получить можно, сверх же того, рекою Камчаткою, за глубокостию в устье, лучше можно судами проходить, нежели рекою Охотою.

3. Не без пользы бы было, чтоб охотцкой или комчаточной водяный проход до устья реки Амур и далее до японских островов выведывать, понеже надежду имеют, что тамо нарочетыя места можно находить, и с теми некоторые торги устоновить, також, ежели возможность допустит, и с японами торг завесть, чего б не к малой прибыли Росийской империи впредь могло оказатися, а за неимуществом судов в тех местах можно будет и из поподаемых навстречю японских судов побирать, да к тому ж еще можно одно судно при Комчатке такою величиною, как выше упомянул или хотя и меньши, построить.

4. Иждивение на сию экспедицию, окроме жалованья и правианта, також и окроме матриалов, на обои суда, которых там достать неможно, а отсюда, из Сибири, привезены быть имеют, оное может обойтися и транспортом в 10 или в 12 тысяч рублев.

5. Ежели за благо разсуждено будет, севернее земли или берег от Сибири, а имянно от реки Оби до Енисея, а оттуда до реки Лены, к устьям оных рек можно свободно и на ботах или сухим путем выведывать, понеже оные земли под высокою державою Российской империи суть.

Нижайшее помышление не в указ, ежели иногда восприиметца намерение посылать в экспедицию, а особливо от Комчатки к осту. Не ранее 4 декабря 1730 г.[32]

Предложение территориальной и коммерческой экспансии с минимальными затратами не могло не заинтересовать правительство. Новые земли открывали перспективы основания морских баз и поиска драгоценных металлов. Императрица Анна не желала отступать от грандиозной задачи по расширению зоны влияния на восток, задуманной Петром Великим. С этого момента начались два года планирования.

Исходное предложение Беринга было предельно простым: построить корабли и открыть морской путь с Камчатки в Америку. Однако он с неохотой признавал, что необходимо принять во внимание и другие интересы Российского государства, чтобы оправдать расходы на экспедицию. Он собирался первым пройти до Японии через Курильские острова и составить их карту, а также провести картографические работы на северном побережье Сибири. За два года планирования масштабы экспедиции заметно выросли благодаря предложениям и интересам нескольких ключевых действующих лиц: графа Николая Головина, президента Адмиралтейств-коллегии, Ивана Кирилова, обер-секретаря Сената и большого любителя географии, и графа Андрея Остермана, дипломата при дворе императрицы Анны. Кирилов считал, что вторая экспедиция поспособствует увеличению территории империи и, несмотря на затраты, принесет России «неисчерпаемые богатства». Он весьма оптимистично полагал, что многочисленные сибирские реки представляют собой просто не доведенную до ума систему каналов и создают перспективы для развития транспорта. Вторичные цели экспедиции были не географическими, а политическими и колониальными: участники должны были укрепить и расширить присутствие Российского государства в регионе, создав карты, выстроив инфраструктуру, обеспечив сбор дани или налогов и стимулируя торговлю. Согласно официальным инструкциям императрицы Анны, Сенат «[определил], довольно разсуждая, дабы та экспедиция действительно в пользу вашего и[мператорского] в[еличества] и к славе Российской империи»