Север. Восходят звезды - [39]

Так что теперь Керенса шла за ней по темным тоннелям Улья и никак не решалась задать вопрос, который давно не давал ей покоя. Она была уверена, что ее сомнения – это ее дело, и даже если она поддастся им, никто ничего не заметит. Но Хорана и здесь превзошла ее.

– Говори уже, что хотела сказать, пока время позволяет, – бросила она, не оборачиваясь.

Они долго изучали Улей, прежде чем войти сюда, смотрели, куда залетают здешние «пчелы», откуда они вылетают. Оказалось, что существа использовали лишь часть открытых ходов, причем одних и тех же. Другие тоннели они будто и не замечали, Керенса могла лишь предположить, что это нечто сезонное – или в Улье действовали законы, которые жители Земли не могли понять.

В любом случае, они этим законам не подчинялись и пробрались внутрь через один из пустующих тоннелей. Они не боялись существ, однако и встречаться с ними без необходимости не хотели. Хорана, чутко улавливавшая магическую энергию, предполагала, что Кровавый Пироп сейчас где-то в сердце Улья, и добраться до него будет непросто.

– Это не связано с нашей миссией, – признала Керенса. – Это, скорее, вопрос к инквизитору…

– Все равно говори, так даже любопытней.

Керенса подошла ближе, чтобы Хэллоуин и Тира не услышали ее слова. Хотя они, кажется, не замечали ничего вокруг, увлеченные Ульем. А на что тут смотреть? Тоннель, по которому они продвигались, был темным и душным, хотя и не слишком тесным – в самый раз для существ, населявших его. Здесь не было острых углов, и чувствовалось, что эту часть Улья лепили из мягкого воска, и лишь потом он застыл, став тверже камня.

– Когда мы с Неотом были в Лабиринтах памяти, я кое-что видела, – прошептала Керенса. – Кое-что странное… Из-за этого мы с ним вроде как поссорились, и он упал в энергию бытия. Он сказал, что это нормально, он поправился после падения, и я решила, что действительно переоцениваю угрозу. Но теперь и ты подтвердила, что он чем-то ослаблен… Может, этим? Ведь в энергию бытия он погрузился сразу после появления того воспоминания. Может, оно и не дает ему покоя?

– Что ты видела в его памяти? – полюбопытствовала Хорана. Шокированной или даже обеспокоенной она не выглядела.

– Там был Неот, намного младше, чем сейчас, почти подросток – и он был на операционном столе! Не знаю, что с ним делали, но смотрелось это чудовищно.

– Поподробней нельзя? И без вот этих вот эмоциональных оценок вроде «чудовищно».

– Не всем это привычно, знаешь ли. Я не боюсь смерти, я из клана Мортем, но я не понимаю такого издевательства над жизнью! Я не знаю, что с ним делали, не успела увидеть, я там пробыла меньше минуты, а потом у нас начался спор с Неотом в настоящем. Он был под общим наркозом – и ему буквально вскрыли грудь. Срезали кожу и мышцы!

– Срезали или отвели в сторону? – уточнила Хорана.

– Разница так велика?

– Огромна. Отведенные в сторону мышцы можно вернуть обратно, что и сделали с Неотом. Срезанные мышцы обычно скармливают собакам.

– Господи! – ужаснулась Керенса.

– Да ладно, не обязательно, я ж не знаю, что делает именно его орден! Но в целом, я понимаю, что ты видела. Это очень любопытно. Но главное – он сказал тебе правду, это нормально, не загоняйся.

Она произнесла это спокойно, совсем как Неот, обыденно даже. Впрочем, учитывая неприязнь между инквизиторами, иного ожидать и не приходилось.

– Мальчишке вскрыли грудь – с какой стороны это нормально?

– С магической, – пояснила Хорана. – Послушай, все мы инквизиторы, но у каждого ордена свои особенности. Это как с вами, Великими Кланами: история происхождения одна, способности разные. В случае с инквизиторами, разница проявляется не в магии, она у нас одна – мы сильнее людей, у нас больше шансов пережить прямое попадание топора в голову, мы можем поглощать чужую силу и превращать ее в свою. У кого-то эти способности выражены больше, у кого-то – меньше, но суть одна. Особые традиции орденов чаще всего связаны с артефактами и отношением к ним.

Об этом Керенса уже слышала, но в подробности не вдавалась, считая, что ей это будет не нужно. Теперь же она жадно ловила каждое слово Ангела тысячи лезвий.

– В моем ордене использовали внешние артефакты, превращенные в ювелирные украшения. – Хорана демонстративно подняла руку, унизанную кольцами и браслетами. – Каждый такой артефакт стоит целое состояние, каждый изготавливается под заказ. Моими артефактами могу управлять только я, они реагируют только на мою энергию, в этом их защита. Но орден Святого Себастьяна, к которому принадлежит Неот, пошел еще дальше в защите от случайного похищения артефактов. Они используют совсем мало, это у меня в общей сложности сотня наберется, просто я не все таскаю на себе. А в том ордене упор делают не на количество, а на качество. Они используют только легендарное оружие, но поскольку оно требует колоссального количества энергии, его не может быть много. Насколько мне известно, пять единиц – предел даже для самого сильного инквизитора, а обычные воины используют один-два артефакта. Естественно, терять легендарное оружие даже страшнее, чем дорогущие побрякушки, изготовленные под заказ. Чтобы этого не случилось, инквизиторы Святого Себастьяна вживляют артефакты в свои тела. Они удаляют часть костей и заменяют их металлическими протезами, которые и представляют собой видоизмененные артефакты. Благодаря этому оружие нельзя отнять, оно призывается специальным жестом, просто появляется в руке инквизитора, а потом исчезает, когда становится ненужным.