Север и Юг - [22]

«Не могу не справиться».

— Вы что-то побледнели.

— А вам весело.

— Вы спрашиваете?

— Нет.

— Чудесно, — коротко хохотнул он и слегка подтолкнул её вперед. — Прошу. Располагайтесь, где и как вам угодно.

В каюте Фог сразу отошла в сторону, присела на свой сундук, по-мужски подогнув под себя ноги, и только потом огляделась. Жилище Сидше было на удивление скромным для удачливого контрабандиста — ни украшений, ни трофеев; по стенам — тонкие тёмно-синие гобелены с серым орнаментом, едва прикрывающие обшивку, на полу — в три слоя ковры с коротким ворсом. К одной из стен крепился винтами ящик, с потолка свисал дешёвый шар-светлячок с мирцитовой капсулой, иллюминатор наполовину прикрывала шторка, а ложе представляло собою два тонких одеяла и продолговатый валик-подголовник.

— Что у вас в сундуке, Фогарта?

— А что у вас вон в том ящике?

— Разные бумаги, — ничуть не смутился Сидше и уселся на пол напротив неё, глядя снизу вверх. Фог только сейчас заметила, что глаза у него слегка подведены по верхнему веку. — Одежда. Книги. Чуть-чуть того, чуть-чуть этого.

— Разные механизмы, — тщательно подражая его тону, ответила Фог. — Одежда. Специи. Набор для умывания… Чуть-чуть того, чуть-чуть этого.

— Набор для побега, для путешествия или для поисков?

— Для поисков.

— Человека или вещи?

Капитан был мягок, но настойчив, как морской прибой, обтачивающий даже гранитные скалы.

— Человека, — осторожно сказала Фог. — Больше не спрашивайте, хорошо?

Сидше улыбнулся и в который раз за вечер пригладил волосы.

— Пока не буду. К слову, искать его вы собираетесь случайно не на Кашимском невольничьем рынке?

Фогарта нахмурилась, вспоминая карту. Оазис, упомянутый капитаном, находился к юго-западу от Шуду, в глубине пустыни, а город Дабур — строго к западу, ближе к горной гряде. Могли ли эстру, оказавшегося сразу после сброса в Земле злых чудес, схватить работорговцы? В Ишмирате или Лоргинариуме это даже звучало немыслимо, но после того, как Сидше рассказал о торговле «юными красавицами» из кимортов, она ни в чём не была уверена.

Сердце точно ледяная рука стиснула. Фог зажмурилась и потрясла головой, отгоняя ненужные мысли.

«Нельзя бояться. Главное — очертить круг поисков, а уже там можно расспросить людей об эстре-бродяге. Алаойш не из тех, кто проходит, не оставив следов. Его будут помнить долго».

— Нет. Не там. А зачем вам лететь в Кашим?

— За прилавком присмотреть, а то что-то мне письма управителя не нравятся, — недобро усмехнулся Сидше. — Люди от денег портятся. Не глядите так сердито, красавица, в Кашиме не только рабами торгуют. Туда всё редкое, всё запретное везут. Не желаете взглянуть одним глазком?

— Не желаю, — терпеливо улыбнулась Фог. Она уже начала привыкать к лукавым манерам капитана; это немного походило на ученичество у Алаойша. Только теперь вместо хитрых, постоянно удивляющих трюков с морт были слова. — Я тороплюсь.

— Сильно?

— На дирижабле успею.

— Ой-ой, не загадывайте, — нарочито серьёзно покачал головой Сидше. — Лучше скажите, вам цукатов довольно было? Или не откажетесь разделить со мною трапезу, а потом скоротать время… скажем, за игрой в на-джи?

— Поужинать я не против, — честно созналась Фог. — Но потом хотела бы почитать кое-какие записи. Мне нужно для дела.

— Ну, что ж, сыграть и в другой раз можно, — пожал плечами Сидше, ничуть не огорчаясь. — Пойду принесу что-нибудь. А вы бы спустились пока на ковер, красавица. Или брезгуете рядом со мною сидеть?

Фог глубоко вздохнула, понимая, что её цепляют на крючок, как ту рыбку, но всё равно слезла с надежного сундука.

Ковры у Сидше оказались очень мягкими.

За ужином приходилось следить за каждым словом — и действием. Вспомнив, как с помощью морт распознавать состав незнакомых препаратов, Фог сперва тщательно изучила жаркое, затем — тонкие чёрствые лепешки, крупно нарезанную ригму и травяной настой в чайнике. Оказалось, что два куска мяса из тех, что лежали ближе к её краю блюда, и часть фруктов были напитаны незнакомыми снадобьями. В первом случае Фогарта с горем пополам распознала снотворное, рискнув и капнув немного мясного сока на язык. А вот отраву в ригме, как ни терзала тонкие ломтики силой морт, не определила.

Сидше довольно жмурился и улыбался, неторопливо кроша лепешку.

— Что там? — наконец сдалась Фогарта, чувствуя себя зверюшкой в балагане.

— Любовное зелье, пробуждающее страсть, — с удовольствием пояснил Сидше. — Не сильное. Но действует забавно.

— А в мясе — снотворное.

— Рассказать, какое именно?

В редких снадобьях он разбирался, как оказалось, не хуже Алаойша. А то и лучше — если учесть, что над морт власти не имел, зато мог различать тончайшие оттенки вкуса и запаха, помнил, какие яды темнеют от солёной воды, какие — шипят от вина, какие можно вывести без вреда для тела и через час, а какие лучше и не нюхать… Фог слушала, как заворожённая, и думать забыла о том, чтобы почитать перед сном записи об эхе Миштар.

Потом Сидше отвел её в умывальную комнату и отправился в обход по дирижаблю. Наскоро ополоснув лицо и руки, Фогарта вернулась в каюту. Веки смыкались сами по себе; капитан же не сказал ни слова о том, когда вернётся. Засыпать же на ковре в углу после будоражащего воображение ужина не хотелось совершенно.