Сети соблазна - [8]

– Ах, как глупо! – сказала она и усмехнулась.

Чего Джин не знала, так это того, что он не меньше ее боится войти в концертный зал. Они приехали одними из последних, и зал был уже переполнен. Джеймс очень радовался, что ему нужно держать под руку Джин и поэтому он не может смотреть по сторонам. И он не жалел о том, что помещение переполнено и что им пришлось занять последние свободные места у самой двери.

Поэтому слова Алекс показались ему совершенно излишними.

– Ваша матушка сидит прямо напротив нас, – сообщила она мужу. – И Мэдлин, и тетя Виола. Как жаль, Эдмунд, что рядом с ними нет свободных мест.

– Но вы можете довольствоваться улыбками и кивками, – возразил граф, – а если бы вы сидели рядом, это показалось бы вам весьма глупым занятием. Видите, Алекс, нет худа без добра.

– Я вижу, что вы в одном из ваших вздорных настроений, – отозвалась та, похлопав его по руке веером. – Я буду разговаривать только с Джин и Джеймсом. Может быть, от них я услышу что-нибудь приятное.

– На вашем месте, – сказал граф, – я бы отказался от разговоров вообще. Сейчас начнется музыка, и если вы будете болтать, это вызовет раздражение ваших соседей.

Но хотя зал был переполнен, а Джеймс не смотрел вокруг, он, входя, уже точно знал, где находится Мэдлин.

Пианист уселся перед большим роялем, стоявшим в центре зала. Взглянув на него, Джеймс понял, что очень трудно будет смотреть только туда и не устремлять взгляд на светлые локоны, пылающие щеки, блестящие глаза – он знал, что они зеленые, – и соблазнительные губы, изогнутые в улыбке. Он с удивлением заметил, что Мэдлин сосредоточилась на музыке и глаза ее устремлены на пианиста.

В отличие от него.

– А кто мать графа? – шепотом спросила Джин. В голосе ее прозвучала тревога. – Мне ведь не придется знакомиться с ней, Джеймс?

Он успокоил ее, что, наверное, на этот раз не придется. И действительно оказался прав. Во время перерыва, когда сэр Седрик Харвей вышел за освежающими напитками, вдовствующая графиня осталась на своем месте, беседуя с невесткой, миссис Кэррингтон.

* * *

Когда концерт закончился, Мэдлин восторженно захлопала. Игра захватила ее. Музыка была хорошая, Джейсон Хакстэбль сидел рядом с ней, с легкостью затмевая всех остальных джентльменов в зале своей алой формой, с другой стороны сидели ее мать с сэром Седриком, рядом с Джейсоном – тетя Виола и дядя Уильям, впереди – ее родственники Анна и Уолтер Кэррингтоны.

Эдмунд со своими спутниками сидели прямо напротив нее. Она почти не заметила, как они вошли, и не обращала на них внимания, только один раз улыбнулась и кивнула в их сторону. Если не считать того, что он затмил даже Джейсона своим черным вечерним костюмом и своими очень темными волосами и цветом лица. Он – то есть Джеймс Парнелл. И если не считать того, что какая-то юная леди прижималась к его руке даже после того, как они уселись.

Разумеется, все это не имело ни малейшего значения. Она чудесно проводит вечер со своими знакомыми.

– Мы с мамой сегодня заходили к Доминику и Эллен в дом лорда Хэрроуби, – сказала Анна, повернувшись на своем стуле, когда джентльмены ушли за лимонадом. – Мы, конечно, отправились посмотреть на малышей, хотя и притворились, что зашли к Доминику и Эллен. – И она усмехнулась.

– Понимаю, – отозвалась Мэдлин, – я поступила точно так же.

– Они не спали, – продолжала Анна, – и мне разрешили подержать Оливию. Она просто очаровательна, правда? А Чарльза взять на руки оказалось невозможно. Он капризничал. Эллен говорит, что Чарльз до сих пор не смирился с тем, что он один из близнецов и поэтому должен разделять с сестрой внимание окружающих.

– Судя по тому, что я видела, – заметила Мэдлин, – они друг друга стоят.

– Так странно видеть Доминика в детской, нянчившимся с двумя младенцами, – сказала Анна, слегка вздохнув. – Всего год тому назад я клялась всем, кому было интересно это слушать, что собираюсь за него замуж. – И она опять усмехнулась.

– Вы не похожи на человека, который чахнет от горя, – проговорил ее отец, внезапно вступая в разговор. – Сойер – три недели назад, Дартфорд – две недели назад, Бейли – на прошлой неделе, Чэмберс – на этой. – Он считал, загибая пальцы. – И нужно еще куда-то поместить Эшли. Иногда я жалею, что мы не католики. Я мог бы упрятать ее в монастырь и пожить спокойно.

– Уильям! – воскликнула в ужасе его жена. – Что вы говорите! Не обращайте на него внимания, Мэдлин. Он очень любит пошутить, знаете ли. Всем известно, что он души не чает в Анне.

Мэдлин засмеялась и взяла у полковника Хакстэбля стакан с лимонадом.

– Мистер Парнелл выглядит очень привлекательным, – сказала Анна. – Он всегда был таким. Интересно, помнит ли он меня? Мне исполнилось всего пятнадцать лет, когда он приезжал в Эмберли четыре года тому назад.

– Ах, – сказала Мэдлин, улыбаясь полковнику, – лимонад холодный и очень вкусный, Джейсон. Хорошо бы миссис Дентон велела открыть окна.

– Давайте проверим, помнит ли он меня, – продолжала Анна, положив руку на плечо Мэдлин. – Как вы думаете, мы сумеем пробраться через эту толпу так, чтобы нас не раздавили? – Она весело рассмеялась, убедившись, что мистер Чэмберс отвлекся. – Мы можем сделать вид, что пришли засвидетельствовать свое почтение Эдмунду и Александре. Он действительно удивительно красив, верно, Мэдлин? А кто эта леди рядом с ним?