Сети Культа - [49]

— Что теперь? — ровным голосом спросил он.

— О чем ты? — устало хмыкнул Бенедикт, вопрошающе кивнув.

— Со мной. Я понимаю, что вы не стали работать на публику и говорить, как поступите со мной теперь. Но сейчас зрителей нет, можете озвучить.

Колер нервно хохотнул, сильнее сжав кровоточащую рану на плече и болезненно поморщившись.

— Ох… не совсем понимаю, Киллиан, что, по твоему разумению, я должен тебе озвучить. Вроде как, я уже все тебе сказал, разве нет? Или ты хочешь, чтобы я признал, что сам остановил поединок, и теперь не имею права гнать тебя в лазарет?

Харт нахмурился.

— Бросьте, Бенедикт. Вы прекрасно меня поняли.

— Откровенно говоря, не совсем, — старший жрец выжидающе приподнял бровь, окинув ученика оценивающим взглядом. Тот глубоко вздохнул, с трудом подавив приступ кашля.

— Что ж, раз так, спрошу прямо: мне собирать вещи и убираться восвояси? Обратно в Олсад?

На этот раз наставник округлил глаза в искреннем удивлении.

— Боги, с чего бы?

— Хотя бы с того, что я неспособен провести границу между тренировочным боем и настоящим, — холодно отозвался молодой жрец. Бенедикт отрывисто рассмеялся, тут же поморщившись от боли.

— С ума сойти! То есть, ты от меня, выходит, наказания ждешь?

Киллиан мрачно сдвинул брови, отведя взгляд.

— Я ранил вас в тренировочном бою. Это недопустимо, — отчеканил он.

Колер глубоко вздохнул, остановился и, положив испачканную кровью руку на плечо ученика, заставил того также замереть.

— Я позволил себе получить ранение в тренировочном бою. Это — недопустимо, — покачав головой, с расстановкой произнес старший жрец. Затем, выждав несколько мгновений, вновь зажал рану и возобновил шаг. — Ты представить себе не можешь, сколько таких царапин было мною получено в боях с Ренардом. Он частенько забывал, что мы ведем тренировочный бой, есть у него такая черта. Признаться, несколько раз он был близок к тому, чтобы отправить меня на Суд Богов, так что мне, можно сказать, не привыкать.

Киллиан изумленно воззрился на своего учителя.

— И вы это…

— Спускал ему с рук, да. Каждый раз. Ренард превосходный учитель, он восстанавливал для меня условия реального боя, помогал оттачивать навыки. Мне было тяжело добиться того же с тобой, ведь ты был новичком, я опасался, что нанесу тебе вред. Сегодня — не опасался, но был недостаточно быстр. Ты оказался быстрее, и мой проигрыш тебе в скорости дал о себе знать. Винить тут, кроме меня, некого.

Харт устало потер ноющий лоб и качнул головой.

— Это вышло… случайно… — с трудом выговорил он.

— И да, и нет, — задумчиво произнес Бенедикт. — Это вышло, потому что в тебе в очередной раз взыграла злость. Уж не знаю, на кого: на меня, на самого себя, или на толпу желторотиков, которая собралась посмотреть на нас и явно оценить, что ты из себя представляешь. Эта агрессия — твое неотъемлемое качество, оно будет всегда, и это, пожалуй, хорошо. Плохо другое: ты ее не контролируешь. А надо.

Киллиан нервно усмехнулся, с трудом унимая дрожь, все еще бьющую тело.

— Легко сказать. Я даже не могу отметить, когда она появляется.

— В том-то и дело, что она всегда присутствует. Просто в какой-то момент она овладевает тобой, а должно быть наоборот. Всегда — наоборот. Так что в следующих поединках будем это учитывать и учить тебя контролировать агрессию.

Харт прищурился.

— Вы свою, хотите сказать, контролируете?

— Да, — твердо отозвался Бенедикт. — Поверь, если б не контролировал, то и Иммар, и ты сам в таких поединках уже были бы мертвы. Насчет Ренарда я бы еще поспорил…

Из груди Колера вновь вырвался усталый вздох и, поморщившись, он кивнул на дверь медицинского крыла, добираться до которого пришлось куда как более долгим путем, нежели предполагалось.

— Ну что ж, идем. Поверь, местный лекарь жрец Морн сейчас устроит хорошую выволочку нам обоим.

Сонный лес, Карринг.

Двадцать восьмой день Матира, год 1489 с.д.п.

Поутру громкий хлопок двери отвлек Ланкарта от чтения, и некромант нехотя обернулся к непрошеному гостю.

— Стучать не учили? — нахмурился он, окидывая Филиппа недовольным взглядом. Заметив ярость, пылающую в глазах марионетки, он выжидающе кивнул. — Ладно, что у тебя?

— Ты говорил, что они мучаются от расплаты! Готовы молить о смерти!..

— Данталли? — уточнил некромант, с трудом давя снисходительную улыбку.

— Да! — воскликнул Филипп, сжимая от злости кулаки. — Но этот не издал ни звука! По нему в жизни нельзя было сказать, что он хоть что-то чувствовал! Он обязан был расплатиться за контроль, но ничего не произошло!

Ланкарт задумчиво нахмурился.

— Вот как… — протянул он, потерев подбородок, — так нам, выходит, достался данталли из терпеливых?

Мысль унесла колдуна далеко от собеседника, в голове родилось сразу множество теорий о том, как выносливость пойманного существа скажется на его способностях: какие изменения претерпят силы демона-кукольника после воскрешения, сумеет ли он управлять мертвыми, на кого будет распространяться его дар? При условии, конечно, что этот самый дар удастся сохранить. Прежде некроманту никогда не приходилось воскрешать иного — только людей, с которыми приходилось кропотливо работать, чтобы просто не дать им утратить б