Сети города. Люди. Технологии. Власти - [51]

Шрифт
Интервал
.

И все же мы далеки от того, чтобы утверждать, будто в ситуации политического обострения карантин был списан со счетов и сдан в архив «Электронной Москвы». Он раз за разом возвращается и интегрируется в технополитический дискурс в качестве следа, контекста, механизма или условия возможности актуальных событий. Эпидемическая обстановка остается главным основанием для запрета массовых городских мероприятий. Организаторам акций протеста шьют «санитарное дело». А эпоха самоизоляции, риторически завершаемая в свежих политических комментариях, превращается в золотой век алгоритмической правительности и нейросетей. Интересно, что сторонники и противники власти в один голос подтверждают эффективность цифровых технологий, не суть важно охранительных или репрессивных, ссылаясь на опыт московского карантина. Говоря о тотальности, надежности и быстроте этой электронной настройки, они упирают на мощь столичного искусственного интеллекта, приумноженную в тренировках на больших базах данных горожан за время социального мониторинга. Для профилактики беспамятства о качественном своеобразии «умной Москвы» в самоизоляции можно использовать наш текст, где новой тотальности противопоставлена гетерогенность.

Рафаэль Аларкон Медина

Угнетенные[422] города в Латинской Америке: пространство, труд и цифровое подчинение в Белу-Оризонти (Бразилия)[423]

Раннее утро в Белу-Оризонти. Несмотря на ранний час, Изабелла, уличная продавщица сим-карт, уже стоит на рабочем месте – перекрестке в центре города – и во весь голос расхваливает свой товар: подключение к мобильной сети Oi и всевозможные тарифные планы. Немного позже к ней присоединяются продавщицы других сотовых компаний, обустраивающиеся возле книжного магазина. Вскоре на улице появляется торговец сигаретами. Он раскрывает коробку со своим товаром – парагвайскими сигаретами «Сан Марино», купить которые можно пачкой или поштучно. Перекресток становится все более оживленным. Вслед за продавцом сигарет на инвалидной коляске подъезжает торговец детской одеждой. Он ставит свой лоток у передвижного киоска с попкорном. Детские футболки, брючки, шорты с диснеевскими героями раскрашивают яркими красками небольшой уличный пятачок. Летом 2015 года персонажи фильма «Холодное сердце» – предмет мечтаний маленьких жителей Белу-Оризонти. Одновременно в эту разноликую уличную компанию вливается Вандерсон – молодой чернокожий продавец наушников, чуть притормозивший, чтобы перекинуться парой слов с торговцем сигаретами.

Внезапно лица торговцев меняются. Причина столь резкой перемены – патруль, появившейся из‐за угла, задача которого пресекать нелегальную уличную торговлю. Торговцы очень хорошо понимают, что им запрещено находиться на улице. Продавец сигарет тут же подхватывает свою коробку, прячет ее в сумке и исчезает из виду. Так же поступает и продавец наушников. В отличие от них, продавщицы симок нервно переглядываются. Их взгляды, обращенные к патрулю, полны страха и плохо скрываемой неприязни. Хотя они легальные работники – у каждой из них есть официальные контракты с компаниями сотовой связи, – но так же, как и их коллеги-нелегалы, они не должны находиться на улице. Однако, вопреки здравому смыслу, продавщицы симок решают остаться.

Эти сложные перемещения напоминают танец – повседневную уличную хореографию, участниками которой становятся торговцы и представители власти, заявляющие о своих правах на использование городского пространства. Хореография этого танца во многом задается экономическими и политическими агентами. Именно они стремятся определить, кто и для чего может использовать городское пространство, где должны проходить невидимые городские границы. Подобные попытки навязать пространству определенные сценарии пользования противоречат интересам простых жителей Белу-Оризонти, таких как Изабелла и Вандерсон, которые вынуждены ежедневно бороться за выживание. В приведенном описании уличной жизни отчетливо проступают контуры двух городских форм, образующих Белу-Оризонти. Это антагонистические пространственные формы, которые проявляют глубокие противоречия городской жизни – противоречия между торговцами и представителями власти, между трудящимися и государством. Далее я покажу как эти пространственные формы создают городскую жизнь, полную конфликтов и противостояний. Невидимые за кажущейся мирной и монотонной городской жизнью, они тем не менее воплощают и проявляют многочисленные социальные конфликты и схватки, в которых пространство становится базовым политическим посредником. То, что мы называем городом, очевидным образом является продуктом социальных конфликтов, разворачивающихся в пространстве и по поводу пространства. Внутренняя динамика этих конфликтов, на мой взгляд, образуется отношениями конфликтующих пространственных форм.

Своим текстом я хочу привлечь внимание к теме трудовой эксплуатации. Безусловно, дигитализация современного общества и городской среды не приводит к ее исчезновению. Однако в огромном потоке литературы о взаимодействии цифровых медиа и пространства эта тема представлена крайне слабо. Подобная ситуация характерна и для работ, продолжающих географическую традицию

Продолжить чтение
Еще от автора Ольга Евгеньевна Бредникова
Микроурбанизм. Город в деталях

Эта книга посвящена современному городу и вдохновлена им. Под общей обложкой собрана богатая мозаика исследовательских подходов и сюжетов, пытающихся ухватить изменчивость, множественность и неоднозначность городской жизни. Это разнообразие объединяет микроурбанизм – подход, предлагающий «близкий взгляд» на город: возможность разглядеть его через мелочи и детали. С их помощью раскрывается насыщенная повседневность города и привлекается внимание к его главным действующим лицам – обывателям, которые своими повседневными действиями, чувствами, настроением создают город, его значимые места и маршруты.

Рекомендуем почитать
Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса

В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.

Пьесы

Пьесы. Фантастические и прозаические.

Краткая история пьянства от каменного века до наших дней. Что, где, когда и по какому поводу

История нашего вида сложилась бы совсем по другому, если бы не счастливая генетическая мутация, которая позволила нашим организмам расщеплять алкоголь. С тех пор человек не расстается с бутылкой — тысячелетиями выпивка дарила людям радость и утешение, помогала разговаривать с богами и создавать культуру. «Краткая история пьянства» — это история давнего романа Homo sapiens с алкоголем. В каждой эпохе — от каменного века до времен сухого закона — мы найдем ответы на конкретные вопросы: что пили? сколько? кто и в каком составе? А главное — зачем и по какому поводу? Попутно мы познакомимся с шаманами неолита, превратившими спиртное в канал общения с предками, поприсутствуем на пирах древних греков и римлян и выясним, чем настоящие салуны Дикого Запада отличались от голливудских. Это история человечества в его самом счастливом состоянии — навеселе.

Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Монография, подготовленная в первой половине 1940-х годов известным советским историком Н. А. Воскресенским (1889–1948), публикуется впервые. В ней описаны все стадии законотворческого процесса в России первой четверти XVIII века. Подробно рассмотрены вопросы о субъекте законодательной инициативы, о круге должностных лиц и органов власти, привлекавшихся к выработке законопроектов, о масштабе и характере использования в законотворческой деятельности актов иностранного законодательства, о законосовещательной деятельности Правительствующего Сената.

Вторжение: Взгляд из России. Чехословакия, август 1968

Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.

Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия

Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.

Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике (сборник)

Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них.

Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Социальная справедливость и город

Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России.

Не-места. Введение в антропологию гипермодерна

Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.