Сети города. Люди. Технологии. Власти - [137]
На всех медиа-платформах проект был представлен преимущественно в документальном жанре с элементами пользовательского контента. Разнообразие медиа-платформ Скандала позволило привлечь различные аудитории: менее активных и мобильных людей, предпочитающих смотреть телепередачи, и более активную публику, готовую не только находить информацию о проекте в сети, но и непосредственно использовать партисипаторные возможности, предлагаемые проектом.
Основная целевая аудитория состояла из жителей регионов, которые охватывал проект: Англии, Уэльса и Шотландии. Это могли быть люди, испытавшие на себе прямое воздействие жилищного кризиса, или просто сознательные граждане, неравнодушные к проблеме. Передачи Channel 4 транслируются во многих странах мира, поэтому существовала возможность привлечь и зарубежную аудиторию. «Большой британский жилищный скандал» был обращен к различным типам зрителей, как случайным, так и опытным. Джанет Мюррей[856] пишет, что истории должны работать одновременно на два или три типа зрителей. «Зрители в реальном времени» (real-time viewers) – это те, кто с интересом смотрит каждый эпизод в отдельности, а «зрители-навигаторы» (navigational viewers) любят прослеживать связи между различными элементами рассказа и многообразными способами организации содержания[857]. Скорее всего, именно «зрители-навигаторы» активно участвовали в проекте, и их участие помогло изменить политику и общественную жизнь.
Channel 4 уже имел опыт реализации социальных трансмедийных проектов. В 2010 году этот канал инициировал «Войну за рыбу» (Fish Fight) – трансмедийный проект, призванный «привлечь внимание общественности к безответственному уничтожению рыбных уловов из‐за системы квот, направленных на сохранение популяции рыб в акватории Евросоюза», и впоследствии «заставить европейские власти изменить общую политику в области рыболовства»[858]. «Большой британский жилищный скандал», будучи проектом компании общественного вещания, не был нацелен на получение прибыли. Все платформы, задействованные в сторителлинге, предоставлялись совершенно бесплатно, что способствовало распространению контента и, следовательно, широкому зрительскому отклику.
Формы вовлечения аудитории, используемые «Большим британским жилищным скандалом», сыграли ключевую роль в успехе проекта. Зрителям предлагалось принять участие одним из следующих способов: (а) подписав петицию на сайте, (б) сообщая об известных им пустующих домах посредством мобильного приложения и (в) вызвавшись помочь ремонтировать заброшенные дома, чтобы сделать их вновь пригодными для жилья. Во время трансляции первого сезона акцент делался на петицию и обнаружение пустующей недвижимости. За этот период поступили сообщения о более чем 10 000 домов[859], причем, например, Джон Фрэзер из Хартлпула единолично выявил 612 из них, став звездой проекта[860]. Мобильное приложение позволило включить в мир истории пользовательский контент. Зрители фотографировали недвижимость, о которой хотели сообщить, а встроенная в приложение спутниковая система навигации (GPS) позволяла определить местоположение пустующих домов и автоматически отправляла информацию уполномоченному по этому вопросу в местном муниципалитете[861]. Во втором сезоне зрители могли погрузиться в историю и физически принять в ней участие, ремонтируя пустующую недвижимость.
История разворачивалась для аудитории от второго лица, когда зрителей приглашали принять непосредственное участие в проекте, и от третьего лица, когда участники следили за линией Кларка. Некоторые из «сетевых героев» становились рассказчиками от первого лица, выкладывая свои видео на сайте проекта[862].
«Большой британский жилищный скандал» был проактивным трансмедийным проектом, поскольку трансмедийность была заложена в нем изначально. «Проактивные трансмедийные проекты продумываются заранее и с самого начала наполняются внутренними связями и ссылками»[863]. Ранее в этом тексте говорилось, что трансмедийные проекты, связанные с пространством города, чаще бывают выполнены по типу трансмедиа портманто. Скандал тем не менее не следовал этой тенденции, и это может объясняться тем, что одной из платформ проекта было телевидение. Скандал был структурирован как трансмедийная франшиза, в которой аудитория имела доступ к вселенной проекта через несколько независимых стартовых точек. В трансмедийной франшизе каждое расширение, будь то телесериал, мобильное приложение или веб-сайт, вносит собственное содержание в единый мир истории
Эта книга посвящена современному городу и вдохновлена им. Под общей обложкой собрана богатая мозаика исследовательских подходов и сюжетов, пытающихся ухватить изменчивость, множественность и неоднозначность городской жизни. Это разнообразие объединяет микроурбанизм – подход, предлагающий «близкий взгляд» на город: возможность разглядеть его через мелочи и детали. С их помощью раскрывается насыщенная повседневность города и привлекается внимание к его главным действующим лицам – обывателям, которые своими повседневными действиями, чувствами, настроением создают город, его значимые места и маршруты.
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
История нашего вида сложилась бы совсем по другому, если бы не счастливая генетическая мутация, которая позволила нашим организмам расщеплять алкоголь. С тех пор человек не расстается с бутылкой — тысячелетиями выпивка дарила людям радость и утешение, помогала разговаривать с богами и создавать культуру. «Краткая история пьянства» — это история давнего романа Homo sapiens с алкоголем. В каждой эпохе — от каменного века до времен сухого закона — мы найдем ответы на конкретные вопросы: что пили? сколько? кто и в каком составе? А главное — зачем и по какому поводу? Попутно мы познакомимся с шаманами неолита, превратившими спиртное в канал общения с предками, поприсутствуем на пирах древних греков и римлян и выясним, чем настоящие салуны Дикого Запада отличались от голливудских. Это история человечества в его самом счастливом состоянии — навеселе.
Монография, подготовленная в первой половине 1940-х годов известным советским историком Н. А. Воскресенским (1889–1948), публикуется впервые. В ней описаны все стадии законотворческого процесса в России первой четверти XVIII века. Подробно рассмотрены вопросы о субъекте законодательной инициативы, о круге должностных лиц и органов власти, привлекавшихся к выработке законопроектов, о масштабе и характере использования в законотворческой деятельности актов иностранного законодательства, о законосовещательной деятельности Правительствующего Сената.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.
Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них.
Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.
Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России.
Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.