Сети чёрного паука - [3]
Чуть слышно шурша пожухлой травой, мертвец ковылял средь кладбищенских досок, из гортани вырывались сдавленные хрипы, будто воздух с трудом проходил в дырявые лёгкие. Под серым лунным светом, мертвеца издали можно было бы спутать с дряхлым стариком, и как бы удивился случайный свидетель, если бы, не брезгуя запахом гнили, подошёл ближе и наткнулся на взгляд чёрных глазниц и вечный оскал черепа.
С ветки слетела ночная птица, мелькнула на силуэте луны и нырнула во мрак небес. Мертвяк проводил её тупым взором. Ночное затишье теребило лишь прерывистое всхрапывание.
Ледяные пальцы ослабили хватку, сделав её еле ощутимой. Тонкая, натянутая холодными руками струнка в самой глубине сознания ещё звенела под напряжением, указывая дорогу в дремучую чащу, куда не сунулся бы в такое время ни один нормальный житель Оглфира.
Мешанина раскоряченных ветвей, окруживших стеной погост, вырисовывала жуткие образы чудищ, длинные приглушённые тени скрывали в себе опасность, а гудящая тишина, хуже любой какофонии, сводила с ума. Его ни что не страшило. Он вошёл под свод голых ветвей, оставив за спиной мир мёртвых, так же, как когда-то оставил мир живых.
«Иди», — шёпотом разносилось в голове. И Он ускорялся. Поваленные коряги, вздымающиеся корни, овраги — преград для зомби не существовало. Несмотря на отсутствие глаз, Он всё видел, не имея ушей — слышал. И даже вдыхал, не имея носа. Чувства постепенно набирали силу, не отставая от крепнущих мышц.
Ветки трещали под ногами как трещотки базарного музыканта. Ему доставляло удовольствие слышать этот звук. И Он ступал всё тяжелее, в надежде вновь его услышать. Шаг ускорялся, тело обретало подобие координации, помогая держать равновесие руками, поворотами корпуса и головы. Вскоре Он уже полубежал, перемахивая через коряги.
Тем временем память пыталась вернуться к тем картинкам, что мелькали в ней, пока тело выкапывало себя из земли. Он искал ответы на ещё не заданные вопросы, силился хоть что-то вспомнить из прошлой жизни, но любую мысль заглушал далёкий шёпот — «Иди. Иди. Иди». Единственное, что Он сумел осознать — раньше всё было не так, ибо это тело слишком неудобно, а разум неповоротлив. Его всё раздражало, по-прежнему желая спать, Он вынужден, ведомый голосом и ледяными пальцами, двигаться, искать что-то далёкое… Да, Он точно знал, что цель далеко, вроде бы даже видел размытый образ нужного места, но увидев, сразу же забывал.
Чувство схожее с жуткой тоской заполняло внутренности, Он не понимал, что происходит, почему Он здесь, зачем идёт, и почему не может остановиться. Кто-то упорно управлял Его сознанием и постепенно вытеснял остатки талой сущности. На самом же деле, Он вообще не имел власти над собой. То, что ещё оставалось живым в этом теле, оказалось заложником чужой воли. И если бы Он, тот истинный Он, что осознаёт себя, захотел покинуть трухлявое вместилище, то не смог бы этого сделать. Оставалось только ждать, пока голос «хозяина» вытеснит Его из собственного тела, и тогда наступит долгожданный покой.
А пока ночной лес и непролазные заросли снова и снова представали перед ним в виде головоломок: где обойти, а где лезть напролом. Чаще Он выбирал последнее, если дело не касалось оврагов. В этом жутком месте мертвец чувствовал себя так же, как усталый путник, вернувшийся из дальних краёв в родные земли. И пусть до места назначения ещё лиги и лиги пути, но Он уже ощущал силу Родины. Мертвец не чувствовал воодушевления, но холодный покой и грусть заполняли его существо. Грусть и покой. Они появились незаметно и вытеснили на время даже шепчущий указания голос. Сопровождаемые странными картинами из прошлого, эти чувства прочно обосновались в сознании, открыв тем самым дорогу новому потоку ощущений.
Перед внутренним взором всплыл, купающийся в лучах закатного солнца, дом. Высокие тополя росли вдоль забора, осыпая белым пушком всё вокруг. Казалось, что Он знал этот дом, но ни как не мог вспомнить, откуда, и лишь тоска по тому месту подсказывала ответ.
Цветущее поле, красные, жёлтые, белые цветы усеяли поверхность рыхлым ковром. В высокой траве кто-то греется на солнышке. Утончённый силуэт в простом сарафанчике. Девочка. Знакомое лицо. Видя его, хочется улыбнуться, но голый череп не способен на это. Кем для него был эта девочка? Радость в её глазах подсказывала ответ.
Метель. Ночная дорога. Красные огоньки впереди. Затем рык. Стая волков неслась навстречу. Кровожадные пасти давно ждали этой встречи, но опасались факелов. Теперь же, последний источник света, вяло дымился, ветер срывал остатки тлеющей ветоши и уносил в пургу. Страх перед смертью пудовой гирей повис в левой части груди. Но это лишь память тела.
Воспоминания мгновенно уходили в забвение. Он силился увидеть их снова, но лишь чернота с радостью отзывалась на призыв. Остался ли на этой земле кто-нибудь, кто смог бы рассказать ему о прожитых им днях? Помнил ли кто-либо ещё то, что помнил он? Или эти прекрасные картины навеки утеряны?
Грусть и покой. Голос «хозяина» постепенно вытеснял их, приводя тело к готовности действовать. «Остановись. Стой», — твердил он. — «Впереди чужие».
Мечта сама находит того, кто к ней стремится. Рано или поздно, но это случается. И тут главное не упустить шанс, вовремя ухватить удачу за призрачный хвост и держаться изо всех сил. Именно так поступил неугомонный любитель драк и мечтатель по совместительству — Эрик. В погоне за юношеской мечтой, он не останавливался на месте, не терял понапрасну дней, и однажды мечта сама его нашла. Явилась прямо к порогу в лице таинственного мага, предложившего билет в новую жизнь. И что же крылось за этим билетом? Новая жизнь оказалась непростой штукой: то уличные жулики подложат свинью, то банда гоблинов подставит к горлу иззубренное лезвие, а уж про последствия знакомства с кровавой сектой и вспоминать страшно.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.