Сетевая вечность - [40]

Первичный осмотр здания не выдал никаких признаков движения. Возможно, они уже скрылись, Стив. Всё равно не стоит спешить, тебе ещё рано умирать. В здание, не смотря на отсутствие преград для циркуляции воздуха и наличие высоких потолков, всё равно чувствуется какая-то спёртость, смешанная с запахом плесени и тлена. От внутреннего убранства почти ничего не осталось, всё, что тебе удаётся разглядеть сквозь тьму, это редкие гнилые бруски оконных рам, ножек то ли столов, то ли стульев, осколки стекла и истлевшие ткани тяжёлых штор, свисающих с покосившихся гардин. Дойдя вдоль стены почти до середины здания, ты решаешь ненадолго остановиться. Прислушайся к звукам пустоши. Скрипу старой, промокшей в радиоактивных дождях и изъеденной термитами, крыши. Дальнему карканью ворон, аккомпанемент подвывающему ветру. Слушай, Макколди. Напрягись, слышишь… Там, в углу!

Имплант разрезает тьму до предела возможности сенсоров. Там кто-то лежит и тяжело дышит, с каким-то сипением в каждом вдохе. Поскольку подкрасться и прикончить найденную цель возможности не представляется, ты прицеливаешься и жмёшь на курок. В яблочко, Макколди. Выстрел спугнул ещё одного затаившегося в темноте туземца и тот кинулся к полуоткрытой высокой двери, в конце здания. Ты стреляешь в тот момент, когда он почти достиг цели. Дверь в пустошь отворяет падающее вперёд по инерции мёртвое тело. Минус 2, Стив. Осталось найти последнего. Пытаясь ни во что не врезаться, ты устремляешься к выходу, у которого лежит тело только что убитого дикаря.

Ты врываешься в ночную пустошь и получаешь прямой удар тяжёлым топором в шлем, нанесённым последней твоей целью, скрывающейся прямо за дверью. Это спешка может оказаться причиной твоей смерти, осёл! Стекло шлема разлетается в дребезги, вслед чему ты теряешься в пространстве. Отшатнувшись назад, понимаешь, что то, что совсем недавно казалось стеной, оказалось ничем иным, как ходящим то влево, то вправо полом, горизонт которого всё никак не хочет застыть в одном положении. Не успевая понять зачем, ты заслоняешь винтовкой голову. Это спасает твою шкуру от ещё одного удара изголовьем топора. Удар приходиться в район затвора и почти поваливает тебя на землю. Ты наотмашь ведёшь стволом в сторону нападающего, но нажатие на курок не даёт никакого результата. Пытаешься нащупать левой рукой пистолет за поясом, но вспоминаешь, что отдал его Тайко. Очередной взмах топора в руках нападающего выбивает заклинившую винтовку в сторону. Ты, едва держась на ногах, отшатываешься в сторону упавшего автомата. Дикарь, видимо решив, что ты уже не боец, набрасывается на тебя сверху, валя на землю и принимаясь душить впившимися в горло сильными, покрытыми какими-то рубцами, пальцами. Тебе кажется, что ещё немного, и он сломает тебе кадык. Воздух в лёгких становится похож на колючую проволоку, которую кто-то накручивает вокруг скованных в спазме мышц. И тут происходит то, что в научной среде называют самоидентификацией ЛИЧ-а. Не случись этого с тобой, ты бы никогда не поверил в то, что подобное возможно.

О данном явлении порой говорили в научно популярных передачах, которые ты заставал идущими по не выключенному ночью, после очередной пьянки, экрану телевизора. Никто никогда не утверждал, что подобное возможно, но органически-кремниевая структура ЛИЧ-а, вследствие крайне высокого потенциала вычислительных возможностей (которые в свою очередь вызваны симбиотическими свойствами взаимодействия ЛИЧ-а с костным и головным мозгом), способна обретать нечто, похожее по свойствам на человеческий разум. Конечно это никогда не выходило за рамки теорий, не было зафиксировано ни одного научно подтверждённого случая, но всё же… Всё же…

…дикарь лежит в луже собственной крови, а ты сжимаешь в руке, обмотанную шершавой тканью, ручку окровавленного тесака. Ты смотришь на лезвие и не понимаешь, как это произошло… Ты дурак, Стив. Это Я ТЕБЯ СПАС! Голос твоего рассудка, который преследует тебя с самого рожденья. Ты просто никогда не умел меня слушать. Не умеешь и сейчас, я лишь слабый шёпот в подкорке твоего пропитого мозга. Ха-ха-ха… Тебе пора к психиатру, Стив.

Ты снимаешь шлем и протираешь лицо грязным рукавом надетой на тебе рабочей куртки. Всё, детектив. Работа сделана. Можешь возвращаться назад. Ты смотришь туда, куда предположительно упала винтовку. Она всё так же лежит там. Поднимаешь её, проводишь рукой по корпусу, нащупывая пару глубоких рубцов на корпусе. Нужно её перебрать, когда вернёшься к Тайко… Тайко! Она ведь ранена, Стив. Ей нужна твоя помощь. Тебя слегка ведёт в разные стороны, но ты всё же решаешь без промедления направиться назад. В горле саднит, на щеке неглубокий порез от осколков разбитого стекла шлема. Сам шлем ты выбросил около трупа зарезанного туземца.

Дойдя до здания, в котором ты оставил девушку, ты подошёл к окну, из которого еле пробивался свет догорающего костра. Заглянув в окно, ты обнаружил, что пробитая топором дверь сорвана с петель и лежит на грязном и сыром от впитанной крови, полу. Крови ещё одного нападающего, видимо того, в которого ты стрелял за закрытой дверью. Ты ведь забыл про него и даже не удосужился проверить, мёртв ли он. Тайко лежит у противоположной дверному проёму стены. Её бледное лицо, перемазанные свернувшейся кровью губы и смотрящие в никуда застекленевшие глаза, освещает повёрнутая экраном к ней, консоль. Ты запрыгиваешь в помещение через окно. В центре комнаты тлеют едва горящие угли от костра. Склонившись над телом девушки ты, без всякой надежды, проверяешь её пульс. А точнее его отсутствие. Одна её рука сжимает пистолет, другая лежит на консоли. На зажжённом экране, написанное кровью слово «Жди», за словом небольшое рабочее окно с мигающим на конце сообщения восклицательным знаком в красном треугольнике. «Активирован режим аварийного маяка».