Сеть Сирано - [15]
Вот такая необыкновенная девочка получилась. С собственным оригинальным взглядом на окружающую действительность. А все потому, что ничего этой выдумщице не запрещалось, зато все тщательно проверялось на отсутствие мин. И при внимательном изучении оказалось, что все эти современные книги, фильмы, музыка, мода не такие уж и страшные, а главное — безвредные. Хотя и у этих новых, ярких, свежих на вкус знаний была своя оборотная сторона. Разгадать их, понять и обрадоваться значило лишь одно — полюбить.
Эврика! А ведь в этом что-то есть! Попалась ты тетка. Вставила свою слоновью ножку в заранее приготовленный капкан. Не прошли труды праведные бесследно. Вдохнула молодого чужеродного воздуха и отравилась. Подсела. Приняла. И где-то даже обогатилось той культурой, которую в ее высоколобой среде брезгливо называют массовой.
Таким образом, к своим неполным пятидесяти годам тетка на слух отличала «Пятницу» от «Океана Ельзи», на взгляд Паланика от Кастанеды, на вкус «Маргариту» от «Отвертки» и на запах «Мальборо» от марихуаны. Да-да-да, она еще и по клубам прошлась с инспекторской проверкой. Чего не сделаешь ради. Так что поддержать беседу в стиле радио «Максимум» для тетки не составляло большого труда, чем она с успехом и пользовалась, совершая ознакомительный вояж по бескрайним просторам всемирной паутины.
Теперь только одна загвоздочка. Какую фотографию нам приспособить на Оленькин профайл? Вполне понятно, что о первоисточнике не может быть и речи. Если Оленька узнает — из дома, в чем была, уйдет. Проклянет мать родную, не задумается. Но мы не свернем с избранного пути, не оглянемся на серое прошлое, впереди у нас небо в алмазах. В крайнем случае, в хрустале Сваровски. Да и в стразах не побрезгуем.
Итак, откроем дружно глянец, потратим наше драгоценное время, прошерстим. Спасибо Ирке Чигавониной — не забывает, снабжает нас недоразвитых макулатурой. И кто это у нас тут такие красивые? Подрезанные, подкаченные, инплантированные? А это наши куколочки из ящика. Оторвались девчушки, губенки поразвесили, волосики понаклеивали, попки подтянули. Где ж нам среди вас красоту-то натуральную найти? Пусть с червоточинкой, пусть с бочком неровным, легкой асимметрией? Что-то вроде Барбры Стрейзанд, которая носик свой чудовищный никому не отдала на порубанье. Хотя причем тут она? Наша Оленька — красавца, типичный американский стандарт, только в миниатюре. Шарлис Терон в юности пополам с Шерон Стоун в детстве. Вот, собственно, от каких печек мы будем отталкиваться.
Тетка отбросила журнал и села за компьютер. Сейчас мы обязательно что-нибудь подберем. Но быстро только сказка сказывается, дело делается гораздо медленней. Почти день тетка провела в интернете, но только ближе к вечеру ее труды увенчались успехом. И каким! Грандиозным! Вот она моя милая. Тетка послюнявила палец и стерла пыльную мушку со щеки своего сокровища. Губы девочки едва заметно дрогнули, словно она поблагодарила свою заботливую матушку за оказанную ей услугу. Как же похожа, боже ты мой, поразилась тетка. Тот же овал лица, те же высокие скулы, светлые локоны, голубые глаза. И все эта красота небесная — словно сквозь дымку, сквозь дождь, сквозь туман. Оленька или не Оленька? Или, все-таки, она? Или моделька неизвестная, не раскрученная? Или опять Оленька?
Различия, конечно, были. Как им не быть? Другая девочка, неродная. Но сходство слишком очевидно. Да и картинка вроде и любительская, и профессиональная одновременно. Специалистам этот прием вряд ли покажется новаторским, но нам, чайникам не обкатанным, и так сойдет.
Тетка радостно скачала чужое фото и запрятала Оленькин теперь уже новый образ в свой тайный архив. На сегодняшний день теткина миссия была благополучно завершена, и можно было позволить себе немного расслабиться.
Но только она собралась порелаксировать в свое удовольствие за чашечкой кофе с глоточком коньяка, как звонок в дверь.
Чигавонина собственной персоной. По Надькиному перевернутому лицу тетка сразу поняла, что случилось нечто экстраординарное.
Надька, не разуваясь, прошла на кухню и молча села за стол. Тетка тоже молча подвинула к ней сигареты и пепельницу.
— У тебя водка есть? — спросила Чигавонина.
Тетка достала из холодильника початую бутылку, а заодно сыр, колбасу и банку маринованных огурцов. Пока она собирала на стол, Надька тщетно пыталась закурить.
— Давай уже! — тетка выхватила из ее трясущихся пальцев зажигалку, и сама добыла огонь.
— Епифанов нашелся, — выдохнула Надька с первой затяжкой.
Тетка села, где стояла.
— Живой? — почему-то спросила она.
— Живой, — ответила Надька, не удивившись странной постановке вопроса, — что ему сделается?
— Ты его видела?
— Вот как тебя.
— Ну и что?
— А ничего, — вздохнула Надька, немного подумав, — сохранился.
Тетка, было, поднеся к губам рюмку, снова поставила ее на стол. Надькино нездоровое беспокойство неожиданно передалось и ей.
— А он тебя узнал?
— Откуда? — удивилась Надька, — он-то меня не видел,
— Как это? — не поняла тетка, — ты что, к нему даже не подошла?
— Подойти-то я, подошла, — усмехнулась Чигавонина, — причем, довольно близко. Но он меня так и не узнал.
Это история любви — страстная и беззащитная, смешная и трогательная, понятная и близкая каждой женщине.Когда Маша встретила мужчину своей мечты, мужчину с большой буквы, то окунулась в страсть как в омут. С головой. Ее подруга Юля пытается вернуть Машу на землю в редкие минуты просветления в Машиной голове. А страсти там действительно пылают нешуточные — просто смертельные. Юля недоумевает: зачем нужна эта любовь, если от нее люди «умирают»? Но для кого любовь — товар, а для кого — смысл существования. Каждый выбирает сам.
Тонкая психологическая проза о любви.В центре романа - любовный треугольник. Но не тот, равнобедренно-классический, где она любит его, а он, с тем же рвением - другую.Здесь угадывается иная, неизвестная науке, геометрическая форма, в которой потерянная женщина мечется между двумя в равной степени достойными претендентами. Ее зовут Карлсон, а его, соответственно, Малыш, и их совместное счастье было так же коротко, как и детство.Наступила пора прозрения, и на смену цветным сумасшедшим снам пришли тревожные будни.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.