Сеть. Как устроен и как работает Интернет - [93]

, в рамках которого опубликовала схемы всего дата-центра – от материнских плат до систем охлаждения, призвав другие компании также сделать первый шаг в правильном направлении. «Хватит относиться к хранилищам данных как к бойцовским клубам», – заявил директор по инфраструктуре Facebook. Однако на различие между Google и Facebook можно было посмотреть и под другим углом: Facebook рисковал нашей приватностью, в то время как Google горячо ее защищал. Но по крайней мере Пэтчетт с радостью показывал мне дата-центр Facebook.

– Это не имеет никакого отношения к «облакам». Тут важен только холод.

Мы начали осмотр с коридора со стеклянными стенами, обставленного современной мебелью ярких цветов и увешанного фотографиями старого Прайнвилла. Facebook специально нанял арт-консультанта, чтобы тот порыскал по городу и нашел изображения, которыми можно было бы украсить офис. (Мне это показалось вполне разумным: если собираешься ухлопать полмиллиарда на жесткие диски, почему бы не накинуть еще пару тысяч на искусство?) Пэтчетт обратил мое внимание на одну из фотографий:

– Посмотри-ка на этих людей – с такой дамочкой шутки плохи! А эти шляпы? Ни одной одинаковой, – прокомментировал он. – У каждого свой стиль. – Он подмигнул: типичная шутка «от Facebook».

Мы миновали переговорные комнаты, каждая из которых была названа именем одного из местных сортов пива, и вошли в длинный и широкий холл с сетчатым потолком, напоминавшим склад в магазине IKEA. По мере нашего продвижения у нас над головами зажигались лампы. Электронный пропуск Пэтчетта позволил открыть еще одну дверь и оказаться в первой комнате дата-центра, который все еще находился в процессе подключения. Комната была просторной и ярко освещенной, как танцевальный зал в отеле, совершенно новой и еще не загроможденной оборудованием. По обеим сторонам от центрального коридора ответвлялись узкие проходы, образованные стойками с черными серверами. Их масштаб и форма, бетонный пол, на котором они стояли, – все это напоминало библиотечное хранилище в подвале. Но вместо книг тут хранились тысячи дрожащих синих огоньков. За каждым огоньком скрывался жесткий диск емкостью в один терабайт; в комнате помещались десятки тысяч таких дисков; в здании было еще три комнаты такого же размера. Я никогда прежде не видел так много данных в одном месте – это был просто какой-то Большой Каньон данных. И это были важные данные, не какие-нибудь сухие базы банков или правительственных ведомств. Где-то внутри была скрыта информация, которая была хотя бы отчасти моей, способной вызвать столько эмоций, сколько было не под силу почти никаким другим данным. Но даже это знание все еще казалось абстрактным. Я знал Facebook в качестве страницы на своем экране, в качестве удивительно интересного способа обмена личными новостями – о рождении детей, о смене работы, о страхах, связанных со здоровьем, о путешествиях и первом дне в школе, – которые вдруг перемежались щемящими душу записями о чьей-то кончине. И все же у меня не могло не перехватить дыхание от очевидности того, что физически присутствовало передо мной: это была просто комната. Холодная и пустая. Все в ней казалось таким механическим. Так что же я доверил машинам – в частности, этим машинам?

– Если убрать слово «облако», знаете что останется? – спросил Пэтчетт. – Вот это. Это и есть «облако». Это и другие подобные здания по всему миру создают «облако». «Облако» – это здание. Оно работает как завод. Приходят биты, им делают массаж, правильно их переодевают, затем упаковывают и отсылают. Но все, что ты видишь в этом помещении, имеет лишь одну задачу: непрерывно поддерживать жизнь серверов.

Для минимизации потребления энергии температура в дата-центре поддерживается с помощью испарительных охлаждающих устройств, а не обычных кондиционеров. Холодный воздух снаружи попадает внутрь через настраиваемые жалюзи под крышей, в нем распыляется деионизированная вода, а вентиляторы пригнетают кондиционированный воздух к полу дата-центра.

– Если выключить вентиляторы и прекратить поступление воздуха, тут будет самое настоящее облако, чувак, – объявляет Пэтчетт. – Это я рассеял здесь туман.

Учитывая, что климат Прайнвилла сухой и холодный, большую часть года охлаждение ничего не стоит. Мы стояли под широким отверстием в потолке, настолько большим, что помещение почти можно было назвать атриумом. Сверху лился дневной свет.

– Если, стоя здесь, посмотреть прямо вверх, можно увидеть вентиляторы, – говорит Пэтчетт. – Поток воздуха врезается о бетонный пол и отражается в разные стороны. Все это здание – как река Миссисипи. Сюда «впадает» очень много воздуха, но «течение» очень медленное.

Мы выходим с другой стороны огромной комнаты и оказываемся в еще одном просторном холле.

– Тут моя персональная кладовая, здесь я храню все, что мне не особо нужно, – говорит Пэтчетт. – А здесь туалет, о существовании которого я и понятия не имел, пока на его дверь не повесили знак.

За следующей дверью оказывается вторая большая серверная дата-центра, сравнимая по площади с той, из которой мы только что вышли. За этой комнатой со временем появятся еще две такие же: фазы