Сеть для миродержцев - [39]

— Совершенно верно, мой юный знаток гимнов, — подтвердил наставник, а Друпада сразу воспрял духом и гордо подбоченился: план обряда он выложил сам, почти без посторонней помощи, и Учитель часом ранее похвалил его за это.

— Превосходно, вне сомнений, превосходно, — Дрона приблизился к площадке и стал разглядывать работу царевича. — Если не считать, что Южный Огнь Предков в новолуние должен гореть еще южнее, дабы расстояния между всеми тремя жертвенниками совпадали… А так — выше всяческих похвал.

И уверенно передвинул бусину из травленого сердолика, изображавшую Южный Огнь, на ладонь вниз.

— Вот тут ты ошибаешься, мальчик, — покачал головой брахман, сдерживая улыбку. — Символ лежал как раз там, где нужно. Будь добр, верни все на прежнее место…

Друпада с чувством превосходства взглянул на мозгляка и преисполнился величия, как подобает царевичу-Панчалийцу, сведущему в обрядах. Не чета всяким брахманам-самозванцам, способным только как попугаи бубнить себе под нос гимны. Тут тебе не Веды зубрить, тупица, тут головой думать надо!

— Нет, я прав. — Мальчик спокойно смотрел в лицо молодого учителя, не моргая, а его толстенький отец, казалось, откровенно забавлялся, наблюдая за этой сценой.

— Мальчик действительно прав, — тихо прозвучало совсем рядом.

Обернувшись, царевич Друпада узрел главу обители — седобородого Хотравахану — и поспешил благоговейно склониться перед старцем, тронув кончиками пальцев прах под ногами мудреца.

Остальные сделали то же самое.

— Мальчик подметил верно, — повторил старик. — В новолуние Южный Огнь Предков должен располагаться именно так. Но только в день новолуния. Мы с вами этого еще не проходили.

— Твой сын умен не по годам. Да и ведомо ему многое, что известно не всякому опытному брахману. — Хотравахана приветливо улыбался, но глаза старика оставались серьезными.

Расположась в холодке манговой рощи и потягивая молоко из высоких серебряных кубков — дар отца Друпады предназначался явно для иных напитков, — двое мудрецов предавались беседе.

— Уж не в заоблачных ли сферах постигал он премудрости обрядов? — Голос Хотраваханы оставался по-прежнему ровным и почти безразличным, но этот тон не мог обмануть Жаворонка.

Впрочем, глава Шальвапурской обители и не собирался никого обманывать.

— Ты всегда славился своей прозорливостью, о источник спасения, — уклонился от прямого ответа Жаворонок, прибегнув к витиеватой речи как к лучшему способу не сказать ни "да", ни "нет". — Волею богов в моем сыне слились достоинства высших варн — брахманов и кшатриев. Ему предназначена особая судьба: я хочу, чтобы Дрона вырос вторым Рамой-с-Топором, со временем став первым. Что касается мудрости и благочестия, то лучшего места, чем твоя обитель, мне не сыскать…

— А стрельбе из лука я его лично обучу. — Лучики-паутинки брызнули во все стороны, испугавшись блеска старческого взора. — То-то посмеемся, Жаворонок!

— Посмеемся, смех угоден богам и приятен душе… Говорят, у тебя воспитывается панчалийский царевич?

Хотравахана не ответил, да ответа и не требовалось. Какое там "говорят", когда Жаворонок видел Панчалийца воочию!

— И его, само собой, обучают не только смирению и гимнам. Мне почему-то кажется, если правильно подойти к воеводам юного Друпады, они согласятся взять в науку еще одного ученика. А там видно будет.

Хотравахана долго молчал. Отставив молоко, чертил в пыли странные узоры, медленно водя подобранной тростинкой.

— Снова отец из сыновней глины игрушки лепит? Судьбу наперед расписать хочешь, как на пальмовых листьях? Когда ты угомонишься, Жаворонок?! — На сей раз старик не сумел сдержаться, и в голосе его прозвучал упрек.

— Ты знаешь, что мой отец, Наставник Богов, проклял меня после того раза? — еле слышно спросил Жаворонок.

— Знаю.

— А знаешь, как звучало его проклятие?

— Нет. И не хочу знать.

— Выслушай, раз смеешь упрекать. "Так пусть же тебе отныне удается все, что ты задумаешь, несчастный!" Да, именно так сказал мой отец. Но если я хочу, чтобы мой второй сын, Дрона, воплотил в себе идеал обеих высших варн, — я что, желаю зла сыну?! Ответь! Молчишь… Правильно делаешь. Я проклят? Пускай проклятие Брихаса поможет мне! И его собственному внуку.

— Твоими бы устами… — вздохнул Хотравахана. — Хорошо. Я возьму Дрону в обучение. И замолвлю за него словцо перед панчалийскими воеводами. Все сбудется, все тебе удастся, беспокойный ты Жаворонок! И отцово проклятие тут ни при чем… хотя проклясть тебя страшнее, чем сделал это искушенный Брихас, не сумел бы даже я. Ладно, оставим… Прежде чем мы расстанемся, подумай о другом. Проклятие в любом случае остается проклятием, даже если тебе оно кажется благословением. Это лишь означает, что все имеет свою оборотную сторону. Ты хочешь, чтобы твой сын вырос вторым Рамой-с-Топором? Или даже первым?

Жаворонок только кивнул в ответ.

— Ты считаешь, что это благо для него и других? Мудрость и сила, отвага и смирение — в одном человеке? Орел и змея в одной упряжке?! Я знаком с Рамой ближе любого из смертных, и если ты считаешь его счастливейшим из людей… Чего ты хочешь для сына Жаворонок: счастья или славы? Не боишься ли, что. Дрона вырастет слишком великим? Слишком великим для человека?