Сестры - [12]
Женя хмурилась и молча грызла кончик ручки.
— И вовсе она не такая уж строгая, зря не говори, — перебила Майя. Ей хотелось подбодрить Женю. — Надо уроки учить, только и всего.
— Правильно! — Тамара Петровна поднялась. — Ну ладно, девочки, идите!
— А мы уже ушли!
Аля подхватила Майю под руку, и они убежали.
Женя сидела все так же молча, сдвинув брови. Не очень-то приятно узнать, что тебя будет экзаменовать самая строгая учительница, когда ты и писать-то еще толком не умеешь…
Тамара Петровна положила Женину тетрадку на стол:
— Да, так на чем мы с тобой порешили?
— Как «на чем»? Диктовать! — твердо сказала Женя. — Вон какая в пятом учительница строгая!
Тамара Петровна невольно улыбнулась. Все-таки в пятый?.. Она долго рассматривала забрызганную чернилами тетрадь.
— Мне кажется, я поняла, в чем твоя беда, — сказала она наконец. — Пишешь ты плохо, некрасиво. Это еще с полгоря. А главное, ты волнуешься, спешишь и потому ошибки делаешь чуть ли не в каждом слове. Но все можно осилить, это зависит от тебя самой.
Она встала и легонько пристукнула пальцами по столу:
— Готовься в пятый класс, так и быть!
— Тамара Петровна!.. — Женя вскочила со стула. — Я буду стараться… я…
Тамара Петровна легонько потрепала Женю по плечу:
— Ясное дело… А теперь вот что. Пора тебе дежурить, как и всем. Так ты скорее и с девочками подружишься. А то нехорошо — все одна да одна.
— Тамара Петровна, — обрадовалась Женя, — я сама хотела попросить…
— Ну и прекрасно! И смотри, не падать духом!
А Женя прижала к себе грамматику, в которой лежало письмо дяди Саши, и сказала:
— Да, и руки не опускать!
Глава восьмая. Первое дежурство
На свое первое дежурство в рабочую комнату старшеклассниц Женя побежала сразу после завтрака, когда все девочки еще сидели за столом.
Если первое дежурство пройдет гладко, то следующий раз ее назначат в вестибюль. Это почетно. Там всегда особенный порядок: ведь вестибюль — это зал дяди Вани, летчика Ивана Васильевича Вершинина. А потом ее смогут назначить и ответственной по всему дому — так ей говорила сама Тамара Петровна.
Сначала, конечно, обтирают пыль. Женя прошлась тряпкой по всем столам, стульям, подоконникам.
А как же шкаф? Ага, придумала!
Она притащила из кладовой лестницу и забралась на самую верхнюю ступеньку.
Глобус? Сейчас протрем!
И вот весь земной шар засиял, как новенький.
Прибирая комнату, Женя то и дело посматривала в лежавшую на столе грамматику.
— …местоимения, — бормотала она под нос, — не называют самих предметов, а только указывают на них…
В комнату одна за другой прибегали девочки:
— Женя, давай помогу! Для первого раза!
— …когда понятно, о каком предмете идет речь, — продолжала Женя. Не надо, сама управлюсь.
Из огромной бутыли она налила в чернильницы свежих чернил. Ручки, карандаши, линейки спрятала в стол. Поправила висевшую на стене картину «Растительный мир СССР».
— …существительные, отвечающие на вопросы… — Женя положила длинный хрупкий мелок на полку у доски, — отвечающие на вопросы…
Она отошла к двери, чтобы полюбоваться своей работой.
На этажерке синел морями и океанами глобус. Сухая ящерица притаилась под стеклянным колпаком на окне. Стулья чинно выстроились вокруг стола. А классная доска на стене чернела, словно осеннее ночное небо.
Теперь только протереть пол.
В это время раздался длинный звонок. Женя в два прыжка спустилась по лестнице и понеслась открывать дверь.
— Я сама! — крикнула Аля. — Открывают дежурные по вестибюлю!
Аля впустила почтальона, взяла у него газеты, журналы и маленький белый конверт.
— Это мне! Это мне! — Она помахала конвертом над головой и стала его распечатывать. — От Анечки Кудрявцевой!
Женя уже знала, что Аня раньше жила здесь в доме, а совсем недавно кончила техникум и стала радистом.
Из зала выскочила Майя Алиева:
— Чур, марки мне!
Она схватила конверт и принялась осторожно отковыривать марку.
Жене надо было торопиться наверх, кончать уборку. Но при виде газет она подбежала к столу. «Правда», «Комсомольская правда», «Пионерская правда»… Женя перебирала шелестящие листы. И даже понюхала. Они чуть пахли керосином. Сколько воспоминаний вызвал в ней этот запах! Она ведь отлично знала, почему свежие газеты пахнут керосином.
— Чего ты нюхаешь газеты? — удивилась Майя.
— А ты чего марки отковыриваешь? Они ведь больше не годятся.
— Как это «не годятся»! Кому не годятся, а мне пригодятся! — Майя осторожно, за уголок, потянула оранжевую марку. — У меня целый альбом. Хочешь, покажу?
— Да ведь я дежурю.
— Ничего, на минутку!
Девочки побежали на второй этаж. Майя вынула из шкафа толстый альбом. Большие прошнурованные листы были почти сплошь заклеены марками.
— Ух, как много! Где ты их насобирала?
— Я же филателистка.
Женя с уважением посмотрела на Майю, хоть и не поняла, что значит это мудреное слово.
— Видишь, это первая советская марка. На ней нарисована капиталистическая гидра, — с увлечением объясняла Майя. — А это рабочий ее придавил. Называется аллегория. Мне ее подарил дядя Ваня, летчик Вершинин…
Женя перелистывала страницу за страницей. Вот марки с видами Крыма. Вот в зеленом небе раскинул крылья самолет. Вот плывет льдина с лагерем папанинцев…
Имя французской писательницы-коммунистки Жоржетты Геген-Дрейфюс знакомо советским детям, В 1938 году в Детгизе выходила ее повесть «Маленький Жак» - о мальчике из предместья Парижа. Повесть «Как бездомная собака» написана после войны. В ней рассказывается о девочке-сироте, жертве войны, о том, как она находит семью. Все содержание книги направлено против войны, которая приводит к неисчислимым бедствиям, калечит людей и физически и морально. В книге много красочных описаний природы южной Франции, показана жизнь крестьян. Художник Владимир Петрович Куприянов.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
Повесть о жизни девочки Вали — дочери рабочего-революционера. Действие происходит вначале в городе Перми, затем в Петрограде в 1914–1918 годы. Прочтя эту книгу, вы узнаете о том, как живописец Кончиков, заметив способности Вали к рисованию, стремится развить её талант, и о том, как настойчивость и желание учиться помогают Вале выдержать конкурс и поступить в художественное училище.