Сестры - [33]

К нему никто не бегал «на чаек». К нему почтительно обращались с просьбами, передавая «челобитные» опять же через Ляльку. Он помогал чем мог, скорее из нежелания быть «плохим». Ему хотелось если не восторженной благодарности, так хоть признания его заботы. Но все доставалось Ляльке. И он опять ревновал. Как-то тихо и ожесточенно. Лялька чувствовала кожей это его состояние, и старалась уйти, стать неслышной и «прозрачной». Удавалось не всегда. И тогда на их мирное жилище обваливался скандал. Муж кричал на Марго, раздавал подзатыльники Кириллу. Но ни разу не тронул Ляльку. Только косил на нее глаз. Глаз был круглым и мутно-голубым от бешенства. И это было страшнее, чем, если он бы ее ударил. У Ляльки в животе становилось холодно, холод расползался по всему телу, ноги и руки становились неподвижно ледяными. Увидев «похолодевшую» Ляльку, он как-то быстро успокаивался и садился к телевизору.

Лялькины воспоминания прервал дверной звонок. «Кто – то из наших», – подумала она, отодвигая задвижку. За дверью стояла ее сестра Галина.

– Галочка, заходи.

– Вот, вырвалась на часок, кофейком угостишь?

– Без вопросов.

– Пришла посплетничать. Мой Голованов пристал с шашлыками, они с Соколовым совсем заработались, уже и по выходным пашут. Юрка выдохся, а твоему, хоть бы что. Поедем в Лесинки?

– Не знаю, как Сашка.

– А что Сашка? Раньше такие вопросы ты решала без его высочайшего дозволения, а он принимал это, как факт. Не пойму, что у вас с Сашкой происходит? Вроде, все как всегда, а сердцем чую, какая – то кошка между вами пробежала.

– Никаких «кошек». Похоже, мы просто устали друг от друга. С тех пор, как Кира уехал, у нас в квартире мертвая тишина. Сашка – в компьютере, я – в телевизоре. Не то, чтоб не о чем поговорить, просто как – то лень. Мои дела его не интересуют, а в его я уже давно не вникаю.

– Может вам съездить куда?

– Не уверена, что это поможет. Нужна какая – то встряска, кардинальная.

– Ага, давно проблем не было!

– Ну, не знаю. Слушай, я тебе сейчас покажу одну интересную книжку, мне одна девушка из Оренбурга подарила. Выпущена к юбилею города. Открывай, где закладка.

Галина осторожно раскрыла толстый альбом. С портрета на нее смотрела красивая женщина в старинном платье.

– Ой, это же тетя Аня!

Лялька рассмеялась.

– Вот и я сначала так подумала. Ты прочти подпись.

– «Анна Владимировна Печенкина». Это что же, наша прабабушка?

– Она. А теперь внимательно посмотри на ее украшения.

– Лялька, с ума сойти! Это же наши побрякушки. Вот мамины серьги, а вот твое кольцо и заколка.

– Точно. И колье и браслет.

– А еще что-нибудь написано?

– Очень мало. Так, общие сведения, то, что и нам известно.

– А про украшения?

– Ничего. А портрет этот где сейчас?

– В городском музее.

– Что делать будем? Нужно же что то делать!

– Нужно. Моя мать всегда была уверена, что эти украшения имеют какое – то отношение к завещанию ее деда.

– И моя в этом уверена. Но завещания никто не видел.

– Вот именно.

– По – моему, нужно ехать в Оренбург. Не может быть, чтобы историки, которые составляли этот альбом, ничего не знали.

– Давай для начала с нашими мамами посоветуемся. Они наверняка что– то знают.

– Приезжайте в пятницу на дачу, захватите тетю Аню, там и поговорим все вместе.

– Ладно. Мясо привезем, остальное за вами. Не знаю, матушка сподобится ли, но попробую уломать, ты же знаешь, как она «любит» Соколова!

Глава 4

Лялька сидела перед телефоном и прикидывала, вовремя она позвонит матери или опять промахнется. Ей необходимо застать мать в хорошем настроении, чтобы та согласилась поехать на дачу к Головановым. Матери нельзя было звонить: первое – во время программы «Вести», второе – когда шли сериалы, а третье – когда она «занималась собой». Можно заполучить такую отповедь, после которой будешь считать себя последней негодяйкой, мешающей ей жить.

Лялька вздохнула, так и не сообразив, очередной ли сериал или сеанс релаксации, и набрала ее номер. «Ну, трубку бросит, в первый раз что ли!» После третьего гудка раздался голос, по которому никак нельзя сказать, что отвечает пожилой человек.

– Мама, здравствуй, как ты себя чувствуешь?

– Жива пока, если ты об этом. Что ты хотела?

– Галина приглашает на дачу в пятницу, поедешь с нами?

– Это с кем, с вами? С твоим Соколовым? Могла бы не спрашивать, к нему в машину я не сяду! Он способен так организовать аварию, что пострадаю я одна, а вы останетесь невредимы.

Лялька всегда удивлялась абсурдности ее заявлений. Ну зачем, скажите, ее мужу, как бы он не ненавидел тещу, подвергать опасности и себя и жену? Проще, с Сашкиными деньгами, нанять киллера и прихлопнуть надоевшую старушку. Этот разговор происходил каждый раз, когда они собирались выехать за город. По сценарию, Ляля должна начать ее уговаривать. Но в этот раз ей не хотелось начинать все сначала.

– Хорошо, как хочешь, мама, – сказала она спокойным голосом.

– Как это как хочешь? А Кира не может меня отвезти?

– Они с Катей уехали к ее родителям в деревню.

– С этой профурсеткой? Как ты могла отпустить мальчика?

– Мальчик уже несколько лет бороду бреет, мама! Я уже давно не могу ему запрещать самостоятельно принимать решения.