Сестра мертвых - [2]

Рослый пришелец, сжимавший горло девушки, усилил хватку, потянул ее к себе, а тот, что в маске, шевельнул костлявыми пальцами, все же решив коснуться ее щеки. И едва она ощутила это прикосновение, как рука ее сжала рукоять хлебного ножа.

Человек в маске отпрянул, прежде чем она успела даже шевельнуться. Извернувшись, девушка с силой нанесла удар снизу вверх. Лезвие ножа проскользнуло в боковой разрез кольчужной рубахи рослого и почти по рукоять ушло в его живот.

Железные пальцы сильнее стиснули горло девушки. Никто из троих пришельцев даже не шелохнулся.

Яростный порыв ее иссяк, когда она заглянула в лицо своего врага и не увидела в его глазах ни гнева, ни злости, ни даже боли — ничего. Он рывком поднял ее на ноги, не потрудившись даже стряхнуть ее руку с рукояти ножа. Старик в маске уже беззвучно и уверенно выскользнул из дома в ночь. Рослый, волоча за шею свою пленницу, последовал за ним.

Девушка споткнулась, но все же удержалась на ногах. Когда ее протащили мимо сына рослого, тот отвернулся, и она не сумела разглядеть его лицо. Снаружи, на деревенской улице, ждали два крупных коня. Сын уселся в седло того, что стоял ближе, — рослого гнедого, а отец усадил девушку у него за спиной, подняв ее на круп коня с такой легкостью, словно она вовсе ничего не весила. И тут из темноты донеслись крики.

Жители деревни высыпали на улицу из своих домишек и жалких хижин, однако приближаться не спешили, опасливо теснились поодаль. Кое-кто прихватил с собой факелы и фонари с горящими внутри свечами, которые едва разгоняли темноту между домами. Только трое молодых парней в запыленной и грязной одежде, вооруженные мотыгами и вилами, решились выйти вперед. Двое все же держались нерешительно, однако третий не выказывал ни малейшего страха. Даже в темноте девушка без труда узнала его — длинные каштановые пряди давно не мытых волос, некрасивое, грубо слепленное лицо с тяжелой нижней челюстью.

— Адриан, не смей! — крикнула она, не столько разозлившись, сколько не на шутку испугавшись за его жизнь.

Простолюдин, напавший на нобиля, был обречен, и никто из власть имущих даже и не подумал бы выяснять, прав он или виноват. Адриан, впрочем, едва глянул на нее — взгляд его метался от человека в маске к рослому пришельцу в кольчужной рубахе.

— Эй, ты! — рыкнул он. — А ну-ка, отпусти ее! Она моя!

— Глупец! — выкрикнула в ответ девушка. — Не лезь, слышишь? Все равно ничем не поможешь!

Она хотела было соскочить с коня, но сын рослого крепко обхватил ее одной рукой.

— Ты бы лучше ее послушался, — сказал он Адриану.

Вместо ответа парень бросился на рослого нобиля. Тот распахнул плащ, и взорам присутствующих предстала рукоять ножа, как ни в чем не бывало торчащая из его живота. Адриан опешил, попятился — и тут наперерез ему скользнул старик в маске. Взмахнув рукой, он наискось хлестнул скрюченными пальцами по щеке парня.

Адриан согнулся в три погибели, повалился наземь, истошно крича и хватаясь за лицо. Пока он корчился на земле, рослый ухватился за рукоять ножа и одним движением, как из ножен, выдернул его из своего живота. Затем он швырнул нож на землю рядом с Адрианом — и приятели парня в ужасе отпрянули.

Старик в маске шагнул к Адриану.

— Довольно! — велел рослый. — Незачем нам тут мешкать. Встретимся в замке.

Старик развернулся, согласно кивнул. Затем он распростер руки ладонями вверх и протяжно, шумно выдохнул. Воздух над деревенской улицей забурлил, как будто налетел нежданный порыв ветра.

Сидя в седле, девушка смотрела, как опавшие листья и сучья, словно ожив, крутятся хороводом вокруг старика в маске. В бурлящем воздухе над землей соткались неясные тени. Свет от фонарей и факелов в руках сельчан выхватил из темноты невиданное зрелище.

В завихрениях ветра мелькали мертвые костлявые лики с пустыми глазницами, призрачные скелеты, на которых кое-где еще виднелись обрывки плоти. Прозрачные руки со всех сторон вцепились в черное одеяние старика — и он вместе с призраками исчез из виду. В тот же миг прекратился и сверхъестественный бурлящий ветер.

Ночной холод вдруг пробрал до костей девушку, которая смотрела не отрываясь на пустое место, где еще мгновение назад стоял старик в маске.

Рослый между тем вскочил на своего коня и послал его вниз по улице, к лесу. Замок, о котором шла речь, стоял сразу за лесом, на вершине холма. Сын рослого повернул коня, чтобы последовать за ним, — и тогда сзади, из деревни, которая оставалась у них за спиной, долетел отчаянный громкий крик. Подавленная всем происшедшим, девушка не сразу поняла, кто это кричит, и обернулась, крепко держась обеими руками за пояс сына, — конь под ними как раз перешел на рысь.

По деревенской улице вслед за всадниками бежала женщина, статная и черноволосая, в лиловом платье. На бегу она размахивала ножом — тем самым, что рослый бросил рядом с Адрианом.

Сжав коленями бока коня, девушка закричала:

— Не надо, Бея! Не надо!

Помимо воли ее охватило облегчение — старшая сестра, задержавшаяся допоздна на ярмарке в северной деревне, все-таки благополучно вернулась домой. Конь сорвался в галоп, и девушка крепче вцепилась в сидящего перед ней всадника, прильнула к нему, не в силах больше оглядываться назад. И только слышала, как уже издалека громко кричит, зовет ее сестра: