Сессия: Дневник преподавателя-взяточника - [6]

– Всё верно, Виталий Владимирович!

– Вот. Если вы хотите, то – пожалуйста, в неограниченных объемах. Журнал в вашем распоряжении, – улыбнулся он снова.

– Спасибо.

– Не за что. Вы говорите, на кафедре маркетинга работаете?

– Точно. А вы, насколько я знаю, на кафедре экономики «Анализ хозяйственной деятельности» ведете до сих пор?

– Да, я его не забрасываю – он мне нравится. Жизненный такой курс. Вообще, положение с вашими студентами меня просто поражает: они не знают элементарных вещей…

– …Элементарных в какой плоскости? – изобразил весёлость я. – В плоскости экономики предприятия – калькуляция, себестоимость и так далее, или плоскости экономтеории?

– Да и там, и там, но особенно в плане экономтеории. Мне бы было очень интересно узнать, кто у них вел данный предмет. У меня большие претензии к этому человеку.

При этих словах я съежился, как лисёнок в курятнике, услышавший скрип открывающейся двери.

– М-м-м… Если вы говорите об экономических группах потока «ноль-три», две тыщи третьего года поступления, то этот человек перед вами…

– Ну, тогда, значит, к вам, – нисколько не изменился в лице от некоторой пикантности ситуации Бочков.

– Виталий Владимирович! – вновь обрёл я дар речи. – Но ведь им ничего не надо! Даже хорошим или вполне нормальным из них! Действительно учатся максимум трое из группы в тридцать человек – остальным нужны только бабки и тусовки. Они меня даже сами благодарят: «Спасибо за то, что не мучаете!». А многие где-нибудь да работают – сейчас ведь, сами знаете, никто не смотрит, какой у тебя диплом – красный, синий или зеленый. Главное – стаж! Вот они его и накапливают потихоньку, и учиться им совершенно некогда. Это помимо того, что еще и неохота.

– Я с вами почти согласен, – кивнул он. – Но все-таки мы не можем, не имеем права запускать учебный процесс до такой степени, чтобы они не отличали ВНП от ВВП.

– Конечно, – почти искренне произнес я. – Есть такие вещи, которые каждый человек с высшим образованием должен себе представлять. Но вот что касается микроэкономики, – там ведь столько никому не нужных в жизни абстракций! И в «макро» они есть, конечно. Но согласитесь, что если по окончании вуза они не будут знать, что «предельная прибыль» у маржиналистов – это вовсе не значит максимально возможная прибыль, никакой трагедии не случится, а вот если они не научатся отличать дебет от кредита – это будет действительно «Да!» На бухучет, правда, они-то как раз ходят. Вообще, я считаю, что самые главные дисциплины, которые они должны освоить под нашим чутким руководством – это экономика предприятия, бухучет и ваш анализ хозяйственной деятельности. Все остальное – всякие маркетинги, менеджменты – можно изучить и самим; книг и учебников завались – было бы желание! На концептуальном уровне там всё просто или очень просто, а на уровне практики – это уж как они сами потянут. Вы ведь понимаете, что действительно классным менеджером или успешным предпринимателем нельзя стать – им надо родиться!

– Понимаю, – снова кивнул мне Бочков. – Я же говорю: я с вами почти согласен. Только нужно все-таки немного настойчивей относиться к закладыванию в них фундамента. Вообще, у вас, конечно, много чего нужно менять. Например, есть на вашем факультете группы пиарщиков или что-то в этом роде…

– Есть такие!

– Декан ваш, Махмутов, их наоткрывал, да еще и совет свой по политологии выбил, – Бочков презрительно скривил губы. – Была бы моя воля, я бы все эти группы в полном составе закрыл. Специалисты по связям с общественностью в индустриальном университете – ну, это смешно! Просто смешно.

– Согласен, – поддакнул я. В такой ситуации явно было лучше согласиться, хотя и объективно мой визави был, конечно, прав.

– А как там у вас сейчас ситуация на кафедре? – несколько сменил тему он. Его желтоватого цвета глаза посмотрели на меня предельно внимательно.

– Вы имеете в виду – с Дулкановой? После того, как ее арестовали и отпустили?

– Да.

– Хм-м… Была попытка со стороны Махмутова организовать кампанию в ее поддержку. Он на ученом совете предложил что-то вроде того – «Давайте поддержим нашу дорогую Сабиру Рафисовну и защитим ее от гнусных наветов и измышлений», но совет не стал этого делать. Суд она должна пройти в ближайшее время. Правда, с другой стороны, раньше ее окружение ходило как в воду опущенное. Сейчас же я бы сказал, что оно приободрилось. А что – вы хотите стать нашим заведующим? – обнажил я зубы в улыбке. – Конечно! Вы ведь доктор экономических наук. Скоро, я не сомневаюсь, подтверждение из ВАКа получите, – имеете полное право. Но у нее связи очень хорошие. Видите, ее и сейчас оставили на месте…

– …Прохоров, – назвал фамилию нашего ректора хозяин кабинета, – вертится меж двух огней, пытается угодить и тем, и этим. Но ведь ему можно и сказать: ну, что – неужели так все измельчало? Не осталось людей, способных заменить скомпрометировавших себя сотрудников, да еще и с совершенно непрофильной ученой степенью? Ведь по закону должен быть объявлен конкурс на замещение должности, а любой ее потенциальный конкурент, не будь дурак, даст статью в газету, где в самом конце крупным шрифтом будет поставлен вопрос: «Вы что, уважаемая? У вас вообще совести нет? С ДОКАЗАННЫМ ФАКТОМ ВЗЯТКИ вы снова лезете к старой кормушке? Не наелись еще?»