Сесил Родс — строитель империи - [42]

Правда, даже из ее текста явствовало, что если она и дает какие-то права, то не на страну, а на недра. Но для Родса главным было не содержание документа, а сам факт его существования, а уж истолковать-то можно как угодно. И сразу же была пущена версия, что, в сущности, Лобенгула по этому договору уступил подвластные ему земли. Газетные статьи с такой трактовкой быстро дошли из Европы и «белой» Южной Африки до Булавайо. Местные европейцы ринулись с этими газетами к Лобенгуле. Обман раскрылся.

Можно себе представить возмущение ндебелов. Атмосфера в стране накалилась чрезвычайно. Почти открыто роптали против инкоси, а ведь прежде это считалось неслыханной дерзостью. Тысячи людей стекались в Булавайо — хотели знать, правда ли, что белые отнимают у них страну. Индуны собираются снова. Приглашают Томпсона и устраивают ему «перекрестный допрос». Допрос длится десять с половиной часов. «Индуны готовы подозревать даже самого короля», — писал Томпсон.

Чтобы как-то отвести от себя этот гнев, Лобенгуле пришлось пожертвовать своим «премьер-министром» — Лотье, как когда-то Карлу I Стюарту — Стаффордом. Его обвинили в том, что он дал королю плохой совет. И казнили.

Лобенгула и совет индун вызвали всех европейцев, живших в Булавайо и поблизости, и попросили их объяснить, в чем же действительно смысл договора и как он может быть истолкован. Совет индун потребовал, чтобы ему представили оригинал договора о «концессии», который Радд сразу же повез Родсу — увез, опрометью бросившись из Булавайо, как только получил «подпись» Лобенгулы. Был отдан строжайший приказ задержать Радда, если он появится в пределах страны.

Среди тех, кто резко выступал против «концессии», был старик Хлесингане, один из знахарей-целителей при войске ндебелов. Раньше он жил в Капской колонии. В Национальном архиве Зимбабве сохранилась сделанная одним из европейцев запись его речи на индабе 12 марта 1889 года. Он сказал:

— О король нашей страны, открой свои уши и глаза.

Хлесингане говорил, что своим согласием на «концессию» Лобенгула вверг страну в неисчислимые бедствия; что невозможно верить обещаниям послов Родса, будто для поисков золота придут только десять человек.

— Я побывал на алмазных копях Кимберли и видел, что белые люди не могут вести добычу в одиночку или вдвоем — для разработки нужны тысячи людей. Разве не требуется этим людям вода? Да и земля им нужна. То же самое и с золотом. Стоит лишь белым людям прийти и начать это дело, как начнутся невзгоды. Вы говорите, что они не просят никаких земель. Но как можете вы вести раскопки золота — как, если не на земле? И как это, раскапывая в земле золото, не захватывать эту землю? И разве этим тысячам людей не понадобится жечь костры? Разве им не понадобятся леса?

Ндебелы старались предать широкой огласке историю обмана, надеясь затруднить действия своих врагов. В этом им помог кто-то из европейцев в Булавайо, очевидно, опасавшихся Родса. Под диктовку Лобенгулы был написан от его имени такой документ:

«Как я слышал, в газетах опубликовано, что я даровал концессию на минералы по всей моей стране Чарлзу Даннелу Радду, Рочфору Магвайру и Фрэнсису Роберту Томпсону.

Поскольку это явно неверное толкование, все действия на основе концессии приостановлены, пока в моей стране не будет проведено расследование. Лобенгула. Королевский крааль. Матебелеленд. 18 января 1889 г.».

Такое письмо-предупреждение послали в газеты «белой» Южной Африки. Это была сенсация, и маленькая газета «Бечуаналенд ньюс» опубликовала его. И даже поместила фотографию подлинника с печатью Лобенгулы.

Родсу это было крайне неприятно. Его соперники решили извлечь из событий максимальную выгоду и доказать лондонскому правительству, что «концессия Радда» не имеет никакой силы. Если бы им это удалось, не видать Родсу желанной хартии.

И вот, получив договор, Родс сразу же отплыл в Англию. А Томпсона и Магвайра посулами, мольбами и приказами держал в Булавайо, чтобы следили за обстановкой и нейтрализовали соперников на месте.

По его посланиям Томпсону можно судить о приемах и тактике Родса-политика. Он боялся белых, живших в Булавайо, считал, что надо каждого из них задобрить, а может быть, и склонить на свою сторону. Добыча так велика, что не надо бояться уступить какие-то мелкие доли. «Помните, — писал он, — что перед вами страна величиной с Австралию и что мы можем потерять все, если окажемся чересчур жадными».

Он любил ссылаться на Наполеона и писал Томпсону: «Наполеон ведь готов был отдать часть мира, если только получит Европу. Действуйте в этом духе». Легко было ему давать указания из Лондона или Кимберли… А вот выполнять их в Булавайо — куда труднее. Ндебелы следили за Томпсоном и Магвайром с нескрываемой подозрительностью, и не только потому, что не верили в их добрые намерения.

Посланцы Родса непрестанно давали для подозрительности пищу, порой совершенно неожиданно для себя. Не зная обычаев страны, они то и дело совершали поступки, с точки зрения ндебелов предосудительные или опасные. Магвайр решил как-то умыться и выкупаться в источнике неподалеку от Булавайо. Но оказалось, что ндебелы считают источник священным. Магвайр почистил в святыне зубы — вода стала белой… А тут как раз умерла мать Лобенгулы. Конечно, Магвайра тут же обвинили в колдовстве. Натерпевшись страху, он удрал на юг.