Серый волк. Бегство Адольфа Гитлера - [20]

Среди самых отвратительных фигур на вершине нацистской иерархии истории известен любитель роскоши и наркоман, главнокомандующий люфтваффе Герман Геринг, владыка тайных служб и оккультист Генрих Гиммлер, а также одиозный министр пропаганды и де-факто министр внутренних дел Йозеф Геббельс. Самым же коварным из всех был довольно безликий человек – мастер дворцовой интриги, начальник партийной канцелярии Мартин Борман. Привратник Гитлера, его тень на протяжении почти всего существования Третьего рейха, он все время держался на заднем плане, за спиной своего фюрера. Ареной боевых действий ему служили картотеки документов и журналы двойной бухгалтерии. Его главным оружием был телетайп, с которого он направлял потоки инструкций своим вездесущим гауляйтерам (региональным руководителям). За глаза эти партийные деятели называли его «телеграфным генералом».[75]

В нацистскую партию Борман вступил сравнительно поздно – только в 1926 году, поэтому «старые бойцы» – те, кто поддерживал Гитлера еще во время Пивного путча, относились к нему с некоторым пренебрежением. Тем не менее, партбилет № 6088 позволял ему носить Золотой почетный знак НСДАП – им награждали членов партии, чей регистрационный номер был ниже 100-тысячного. Первой обязанностью Бормана было ведение кассы взаимопомощи штурмовиков СА (активистов партии, известных своей коричневой униформой), пострадавших в уличных драках и беспорядках. Он ловко договорился со страховой компанией о сокращении страховых взносов, одновременно увеличив партийные сборы на 50 процентов; более того, уплата членских взносов стала при нем обязательной, зато пособия выдавались исключительно по его собственному усмотрению. В первый же год эти меры принесли дополнительно 1,4 млн рейхсмарок – к великому удовольствию Гитлера. Он перевел Бормана вместе с кассой СА непосредственно в состав НСДАП. Теперь Борман работал в Коричневом доме – штаб-квартире партии в Мюнхене, где пытался занять место казначея партии Франца Ксавера Шварца.

Одновременно он продолжал управлять финансами Фонда Адольфа Гитлера немецкого бизнеса. Изначально этот фонд был основан немецкими промышленниками «в знак благодарности лидеру» с целью сбора средств на проведение избирательных кампаний, а также культурных мероприятий внутри НСДАП. В действительности же он стал личной кассой Гитлера,[76] куда приходили средства из самых разных источников. Наиболее значительные пожертвования поступали от промышленников – таких как Крупп, Тиссен и, конечно, от концерна IG Farben, которым перевооружение Германии приносило огромные доходы. В сущности, это был налог в размере до половины процента от дохода компании, и выплачивался он непосредственно фюреру. Только за первый год существования Фонда Адольфа Гитлера в его кассу поступило 30 млн рейхсмарок.

В 1929 году Борман женился на Герде Бух, дочери высокопоставленного партийного чиновника; 3 июля 1933 г. он был назначен руководителем Штаба заместителя фюрера, Рудольфа Гесса, которого бумажная работа привлекала не больше, чем самого фюрера. Поэтому умение Бормана оформлять стихийные устные распоряжения Гитлера в четкие приказы оказалось незаменимым. Сам Гитлер с одобрением говорил: «Предложения Бормана всегда настолько конкретно сформулированы, что мне остается только сказать «да» или «нет».[77] С ним я за десять минут расправляюсь с пачкой документов, на которую с другим мне потребовались бы часы». 10 октября 1933 г. Гитлер назначил Бормана рейхсляйтером партии, «имперским руководителем», сделав его четвертым в нацистской иерархии – после самого себя, Геринга и Гесса. С этого дня описанное выше взаимопроникновение государственного и партийного аппаратов давало Борману всю необходимую свободу маневра.

Борман обладал невероятными способностями завоевывать расположение фюрера. Он изменил свой распорядок дня так, чтобы его сон совпадал с часами сна Гитлера, и даже подражал своему господину в отказе от мяса и алкоголя, когда они обедали вместе. Впрочем, в более непринужденной обстановке он по-прежнему налегал на шницели и колбасу, приправляя их шнапсом. Как рассказывал один из гауляйтеров, «Борман увивался вокруг Гитлера, словно плющ вокруг дуба,[78] используя его, чтобы пробраться к солнцу – к самым высотам». Вершины он достиг после того, как заместитель фюрера Гесс, уже будучи в опале, 10 мая 1941 г. совершил безумный одиночный перелет в Шотландию, чтобы, по всей видимости, заключить мирное соглашение с британской оппозицией. Исчезновение Гесса позволило Борману приблизиться к Гитлеру еще плотнее – теперь от него полностью зависел распорядок дня фюрера, включая встречи и личные дела, он всегда находился рядом с сюзереном и ни разу не брал отпуска, боясь утратить влияние. Награда пришла к нему в апреле 1943 года, когда он был назначен личным секретарем фюрера и начальником партийной канцелярии. Последняя должность полностью подчиняла ему гауляйтеров, управлявших каждым округом (нем. Gau) в Третьем рейхе.[79] Теперь он стал настолько незаменимым, что даже Гитлер был вынужден признать: «Для победы в этой войне мне нужен Борман».