Серые пятна истории - [10]

Шрифт
Интервал

В это время Скрябин с готовым произведением нарисовался из соседней комнаты.

— А где дамы? — удивился он, пока не замечая вернувшейся жены. — Куда они делись?

— Я тебе покажу дам! — взвилась жена. — Экий ты развратник, а ещё композитор! — И выгнала друзей вон.

Идут по улице Скрябин и Рахманинов и грустно смотрят под ноги.

— Да-с, не повезло, — вздохнул Рахманинов, — надо уезжать из России в эмиграцию, потому что с такими женщинами как твоя жена и эти поэтессы Гиппиус да Крандиевская щей не сваришь…

— А знаешь, как я назову своё новое произведение? — вдруг сказал Скрябин. — «Поэма несостоявшегося экстаза»! Потому что жена нам кайф обломала. А новую цветомузыку приспособлю для усиления эффекта.

— Почему же — несостоявшегося экстаза? Состоявшегося! — усмехнулся перед тем как распрощаться Рахманинов. — Я до сих пор в экстазе от сегодняшней вечеринки…

Вагнер и Фрейд

Про композитора Рихарда Вагнера испокон веков бытует мнение, будто он люто ненавидел евреев. А это не совсем так. Поначалу он их очень даже любил, и особенно любил еврейскую фаршированную рыбу и под неё добрый стаканчик песаховки. Бывало, надвинет картуз потуже на репу и отправляется в близлежащий шинок посидеть в компании с евреями, поболтать о несправедливости начальства и послушать сплетни о том, что творится на фондовом рынке. Про то, что человек он состоятельный, всем, конечно, было известно, но о том, что нееврей изо дня в день будет сидеть в еврейских шинках вместо того, чтобы чинно попивать пиво в баварских пивнушках, никто и представить не мог.

И вот однажды Вагнер неожиданно подавился косточкой из фаршированной рыбы, притом так, что ни выдохнуть, ни вздохнуть не может. Сидит, бедняга, на лавке, глаза из орбит пучит, ногами перебирает, а слова сказать не может. Аж посинел от натуги.

Забеспокоились евреи: дело-то совсем швах, вдруг помрёт человек от поганой кости, а это им надо? Пересуды начнутся, в полицейский участок свидетелями затаскают.

— Давайте-ка мы его к доктору Фрейду отвезём, — предложил кто-то, — доктор наш человек, в беде соплеменника не оставит. А косточку для такого светила, как он, вытащить из горла раз плюнуть. Недаром о чудесах, которые он делает со своими пациентами, весь мир говорит!

Сказано — сделано. Подхватили Вагнера под руки и потащили к доктору. А у того послеобеденный отдых был, и он возлежал на своей знаменитой кушетке. Медитировал или, точнее говоря, сопел в три дырки, переваривая сытный обед.

— Господин профессор, выручайте, — хором кричат евреи, — наш собрат помирает, косточкой от фаршированной рыбы подавился!

— Какой это наш собрат?! — удивился Фрейд. — Это же немецкий композитор Рихард Вагнер, и никакого отношения к евреям он не имеет!

— Да хрен с ним, с этим отношением! — кричат евреи. — Нам, главное, косточку из него вытащить, и пусть он будет хоть китайцем, хоть папуасом!

Ничего не сказал на это Вагнер, потому что говорить пока не мог, но обиду за папуаса затаил. А тут ещё доктор Фрейд масла в огонь подливает:

— Я, господа, не специалист по вытаскиванию всяких предметов из человека, я — психоаналитик! Понимаете вы это? Если уж на то пошло, то ведите его к гинекологу или, на худой конец, к проктологу — у этих врачей хоть какой-то навык вытаскивания есть. Они косточку и извлекут.

Совсем рассвирепел Вагнер. Ну, думает, я вам задам перцу, едва вылечусь. Чтобы ко мне в рот проктолог, как в задницу, своими грязными лапами лазил, или гинеколог пинцетами шарил, как известно где?! Не бывать этому! Чистокровного арийца унижать такими изуверскими еврейскими штучками никому не дозволено!

От лютой обиды он даже раскашлялся и сам не заметил, как косточка выскочила. Сплюнул он её в сторону и поскорее ушёл, пока его и в самом деле к вышеуказанным врачам не потащили.

Казалось бы, всё закончилось благополучно, и можно забыть столь незначительное событие, но не таким оказался композитор Вагнер. Всё произошедшее он злопамятно расценил, как грубое оскорбление арийской расы, которое прощать евреям ни в коем случае нельзя.

После этого он написал длиннющую тетралогию из опер на темы древнегерманских мифов, где нашлось место и вредителям-иудеям. Но если в эти оперы вслушаться повнимательней, то всегда в громадном количестве звуков можно различить обиженный кашель так и не оправившегося от обиды бедняги, подавившегося косточкой из дурацкой, но такой вкусной фаршированной рыбки…

Чехов и Чайковский

Пётр Ильич Чайковский очень любил Антона Павловича Чехова. Притом любил в самом прямом смысле слова. Книжек его он не читал, потому что всё свободное время был занят сочинением музыки, но признаваться в этом категорически не хотел. Да и как это скажешь своему ненаглядному возлюбленному, который взаимностью тебе упорно не отвечает?

Чехов же наоборот музыку обожал более, чем её автора, и частенько, сдвинув пенсне на кончик носа, утирал слезу, вслушиваясь в волшебные звуки, рождённые своим тайным обожателем.

— Мы с тобой, Антоша, гениальные парни, — подкатывал к нему в такие минуты Чайковский, — сама судьба толкает нас друг к другу. Ты крутой перец в масс-медиа, я — в шоу-бизнесе. Почему бы, спрашивается, нам не сочинить что-нибудь совместно? Будет полный улёт!


Еще от автора Лев Юрьевич Альтмарк
Утопи свои обиды

Разведки нескольких стран охотятся за изобретением репатрианта из России. Отставной полицейский для установления контакта с изобретателем привлекает своего друга-журналиста, от имени которого написан роман. Однако проблема состоит в том, что добраться до изобретателя не так просто и даже опасно…


Точка опоры — точка невозврата

Историко-приключенческий детектив «Точка опоры — точка невозврата» открывает серию романов о жизни бывших россиян в эмиграции. Место действия — современный Израиль, где главный герой — бывший полицейский опер — попадает в совершенно невообразимые ситуации, расследуя загадочные исчезновения людей. Используя возможность перемещения во времени, он попадает в библейский Иерусалим, средневековую Германию, Аргентину начала двадцатого века, Россию времён Февральской революции, Украину времён гражданской войны, и в завершение — в страшный период Великой отечественной войны — зиму 1942 года.


Генеалогия героев нашего времени

Книга израильского писателя Льва Альтмарка, продолжают традиции русской сатирической прозы заложенные Салтыковым-Щедриным и Михаилом Зощенко. Мысли современного человека всегда обращены в будущее. Каким оно будет? Что нас ждёт? А ведь многое можно предсказать, заглянув в своё прошлое. Наши отцы, деды и предки из глубины времени передают нам черты своих характеров, наклонности и устремления. Заглянув в свою генеалогию, наверняка можно многое узнать о себе, как бы мы от этого не отнекивались.Эта весёлая книжка описывает генеалогию одного вымышленного семейства.


Хреновый детектив

В основе повести «Хреновый детектив» история убийств, совершённых экстремистской группировкой с целью спровоцировать народные волнения. Активист еврейского культурного центра разоблачает заказчика убийств, но понимает, что это мало что меняет в общей ситуации и нужно принимать кардинальные меры…


Повесть о том, как посорились городской голова и уездный исправник

Архивные документы — в нашем понимании сухая канцелярщина, напрочь лишённая вкуса, цвета и запаха жизни… А вот и нет! Иногда в старых бумагах находятся такие перлы, что хохочешь до слёз и не веришь, что такое когда-то могло быть на самом деле. А ведь было.История, описанная в книжке, основана на реальных исторических документах. Тут ни капли вымысла, но читается легко и на одном дыхании. Бюрократическая тяжба между двумя городскими начальниками по поводу выселения из города евреев, не желающих жить за чертой оседлости, — это и смех, и слёзы, и непроходимая глупость одних, и вынужденная изворотливость других.Хотим мы того или нет, но это наше прошлое, которое иногда заставляет улыбнуться, а иногда и задуматься о том, что нас ждёт…


Я — стукач

Действие повести «Я — стукач» охватывает короткий промежуток времени начала распада Советского Союза, когда в сознании людей неизбежно происходит переоценка ценностей. Бывший осведомитель КГБ, всегда тяготившийся этой своей работой, вдруг понимает, что пришло время меняться, как это для него ни страшно и необычно…


Рекомендуем почитать
Из сборника «Рассказы о путешествиях»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Игра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Bidiot-log ME + SP2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Язва

Из сборника «Волчьи ямы», Петроград, 1915 год.


Материнство

Из сборника «Чудеса в решете», Санкт-Петербург, 1915 год.


Переживания избирателя

Ранний рассказ Ярослава Гашека.