Серые муравьи - [10]

— Размер? Разве их нужно покупать по размеру?

— Это не обязательно, конечно, всегда можно кольцо немного растянуть, но все-таки лучше знать размер…

— К сожалению, я не знаю…

— Тогда, может быть, браслет?

— Пожалуй, я предпочел бы кольцо или серьги с каким-нибудь камнем.

Нерст искал глазами на витрине нужные ему серьги с рубином, но их не было.

— Посмотрите из этих? Настоящий изумруд кабошон. Не правда ли, великолепны? — Продавец надел кольцо на свой холеный палец и продемонстрировал, как будет сверкать камень на руке неизвестной дамы. — Ваша родственница… блондинка?

— Брюнетка.

— Тогда ей лучше с рубином. Вот такое.

Доктор Нерст чувствовал себя очень неловко, доставляя этому любезному продавцу столько хлопот, но он считал нужным создать впечатление случайности своего выбора. Оставаясь и здесь прежде всего ученым, он невольно использовал обычную методику биологического эксперимента, требующую чистоты постановки опыта, свободы от посторонних влияний и предвзятых решений. В то же время Нерст не мог не волноваться, так как он обладал достаточным житейским опытом, для того чтобы понимать, что если человек приходит в магазин и просит продать ему точную копию вещественного доказательства, потерянного на месте преступления, копию главной улики обвинения в предстоящем судебном процессе, то это не может не вызвать подозрения. Особенно у ювелира, который почти наверняка связан с полицией.

— Может быть, вы покажете мне еще что-нибудь в этом роде?

— Конечно, конечно, у нас огромный выбор!

Продавец одну за другой доставал с полок маленькие витринки, в которых, как бабочки в коллекциях Нерста, были разложены почти такие же пестрые, но куда менее совершенные по форме драгоценности. Рассматривая их, доктор Нерст не мог освободиться от смутного чувства неловкости, вызванного фальшивостью ситуации, слишком напоминавшей детективный роман. «Камушки, камушки… Сколько таких ярких камушков прошло через руки моего деда… Мы, голландцы, всегда славились умением гранить алмазы. Теперь совсем утрачено это старинное мастерство, бывшее почти искусством. Огранка алмазов так же стандартизирована, как и всякая другая область промышленности. Странно, что понадобилось такое нелепое стечение обстоятельств для того, чтобы я вспомнил о своем деде — гранильщике алмазов…»

Наконец, на одной из витринок среди сережек, похожих на стрекоз, и брошек, напоминающих жуков, Нерст увидел то, что искал. «Надо постараться, чтобы он сам предложил мне эти серьги, — подумал Нерст. — До чего же неприятно чувствовать себя преступником!»

Продавец с профессиональной ловкостью перехватил взгляд доктора Нерста.

— Если ваша дама брюнетка, ей могут подойти эти серьги.

Нерст мучительно старался изобразить равнодушие. Он неторопливо рассматривал выставленные перед ним камушки, рассеянно постукивал по стеклу витрины дужкой своих темных очков и напряженно думал, чем бы еще отвлечь внимание продавца, но, так ничего и не придумав, спросил:

— Так вы думаете, моя родственница будет довольна?

— Я в этом не сомневаюсь. Это роскошный подарок, рассчитанный на очень изысканный вкус. Это редкая вещь для знатоков! Единственный экземпляр. Разрешите завернуть?

— Пожалуйста.

— Сто девяносто три доллара. Можно чеком.

— Я заплачу наличными.

— Благодарю вас. Отослать по адресу?

— Нет, я возьму с собой. До свидания.

— До свидания. Заходите к нам, пожалуйста, всегда, когда вам захочется сделать подарок.

Мистер Киндл, ювелир, проводил Нерста до двери и даже выглянул наружу, чтобы посмотреть на машину, но доктор Нерст пошел пешком.

Ювелир вернулся в магазин, подошел к телефону и набрал номер:

— Это говорит Киндл, ювелир Киндл… Да… Только что от меня вышел еще один покупатель рубиновых серег… Да, точно такие же… О женщине я вам уже сообщал… Нет, он себя не назвал, но мне кажется, это кто-то из нашего колледжа… Да, конечно, у меня еще много таких же… Будет исполнено.

Мистер Киндл осторожно положил трубку, достал из ящичка точно такие же серьги, как и те, что купил Нерст, и выложил их на витрину.

9

25 июня.

12 часов 30 минут.

Ган Фишер остановил свою машину у закусочной на шестидесятой миле.

На шоссе, как всегда в это время, было большое движение, но на автомобильной стоянке других машин не было. Ган не спеша прошел к закусочной. Будка телефона-автомата стояла снаружи, недалеко от входа. «Интересно, можно ли ее видеть из-за стойки?» — подумал Ган.

В закусочной было пусто. Ган подошел к стойке и постучал ключами от машины, которые все еще вертел в руках. Вышел бармен.

— Приготовить что-нибудь поесть? Бифштекс?

— Пожалуй. И пиво.

Бармен открыл бутылку и придвинул стакан.

Ган Фишер налил пива и следил за тем, как бармен достает из холодильника мясо.

— Не очень-то бойкая у вас торговля…

— Сейчас еще рано, — ответил бармен. — Посетители будут позднее.

Ган отпил пива.

— Где у вас телефон?

— Направо у входа, — не оборачиваясь, ответил бармен. — Вы успеете позвонить, пока жарится бифштекс.

Ган повернулся. Через стекло витрины был виден угол телефонной будки.

— Нет, я позвоню потом. Сперва поем.

Бармен бросил кусок мяса на горячую сковородку.

— Как хотите.