Серые Башни - [3]

А вначале мне нравилось ходить в школу. В воинских частях детей мало, да и авторитет родителей помогал. Потом все изменилось, большой город и большая школа. Я приходила домой в синяках и ревела от злости и боли. Конфликты росли как снежный ком. Деду это надоело, и он отвел меня к Оби Вану.

В школе я дралась и ругалась, но в универе, поддавшись на уговоры бабушки, была тихой зубрилкой, просидев в библиотеке пять лет, а потом плавно переместилась в колл-центр. Следующая остановка — кладбище.

Домой идти не хотелось. Стены квартиры как будто давили на меня, и я свернула к парку. Это место я любила, вернее я любила кривоватую скамейку около заросшего пруда. Когда дед был жив, мы сидели здесь часами, теперь сижу я одна. Здесь всегда тихо и можно вообразить, что кроме меня нет никого на свете. Просто сидеть и слушать ветер.

Гру'Гард'Виндс, сотник нордов из Серых Башен

Я сидел в мокрых осклизлых кустах уже давно, целую вечность. Поминая незлым тихим словом, глупого человеческого мальчишку. Чужой мир был отвратительным, на вкус, на запах, на слух. Высасывал силы, туманил рассудок. Сколько еще я смогу продержаться? Такого отчаянного голода я не испытывал со времен войны, а жажда? Она почти иссушила. Дождь не приносил облегчения, с неба лилась не вода, а какая-то неприятная маслянистая субстанция. Я чувствовал себя разбитым, больным и старым, не способным принять правильное решение. Да я сойду с ума раньше, чем голод, жажда и боль, прикончат меня! Это было невыносимо, чувствовать свою беспомощность и уязвимость! На секунду сознание затопила чистая ярость и желание как можно дороже отдать свою жизнь. Только кому она здесь нужна? Холодное солнце два раза поднималось над деревьями, а помощи все не было. Осознание того, что я застрял в этом жутком месте надолго, вынудило меня покинуть убежище. Я долго выбирался из тонких колючих веток. Ноги затекли и плохо слушались, рука, жестоко ободранная во время падения, опухла и противно ныла. Мне пришлось прислониться к дереву, чтобы отдышаться. Долго стоять, прислушиваясь к бешеному стуку своего сердца, впервые так остро почувствовав груз прожитых лет.

Лентолет Хольмгрен, страж Серых Башен

К утру на крепость опустился туман. Он был таким плотным, что через него не пробивался даже огонь Сторожевой Башни. Легкий намек на то, что совсем скоро северный ветер превратит Вилдвинд в ледяную пустыню.

В зале было пусто и холодно. Чтобы не замерзнуть, пришлось ходить из угла в угол. Сто пятьдесят шагов в одну сторону, сто пятьдесят в другую, постоянно вздрагивая от каждого шороха, оборачиваясь на скрип тяжелой двери, дрожа от сквозняка. Чтобы не замерзнуть окончательно, я начал подкармливать почти потухший огонь в камине. Пламя разгоралось плохо, недовольное моим вмешательством, неохотно оживляя чуть тлеющие угли. Замерев перед огнем и втянув голову в плечи, я снова и снова переживал свой позор.

Я так хотел быть здесь. Всегда. Больше всего на свете я хотел быть стражем в Серых Башнях. Родичи вздыхали, отводя глаза. Остальные смеялись. Слабый, болезненный, вечно отстающий от своих сверстников. Отец видел меня Целителем, говорил, что в этом случае я хотя бы не дам себе умереть. Уступая его желаниям, я прилежно учился два года, ожидая очередного Испытания. Тайком от родных подал заявку. Мне не отказали, но на фоне остальных соискателей я казался самому себе еще меньше и слабее, чем на самом деле.

Я был не хуже остальных, удивив всех. Учился вдвое больше и усерднее остальных. И вот спустя четыре года я в Серых Башнях. Страж. И еще утром был так счастлив, что готов был расцеловать своего напарника, старого ворчливого норда.

Все было как всегда, притихший осенний лес, перекличка кириков высоко в небе, терпкий запах листьев под ногами. Мы уже возвращались, когда сильный порыв ветра чуть не сбил меня с ног, а впереди стало разгораться яркое голубое свечение.

— Проход, — крикнул мне Гру. — Уходим.

Я знал, как нужно поступить в таком случае. Найти укрытие, дождаться закрытия Прохода и убедиться, что «гостей» нет. Если же «гости» появились, принять меры к задержанию и обезвреживанию. Место, где открылся Проход нанести на карту и по возвращению в крепость доложить лорду-хранителю. Но чем ярче разгорался голубой свет, тем сильнее мне хотелось заглянуть в открывающийся новый мир. Не обращая внимания на окрики Гру, я подбирался все ближе, жадно всматриваясь в неясные тени. Забыв обо всем на свете, я оказался слишком близко, и меня стало затягивать прямо в центр голубого свечения. Я держался из последних сил, но скользкие камни не давали возможности хорошо ухватиться. И вот тогда Гру прыгнул. Мощное тело норда сбило меня с камней, и я покатился вниз, по заросшему жесткой травой склону. А когда очнулся, норда нигде не было видно.

Меня нашли через несколько часов. Я все еще пребывал в каком-то оцепенении, когда слушал «теплые» слова от сослуживцев, а последствия рапорта лорду оставили отчетливые следы на лице. Было не больно. Душа болела гораздо сильнее.

Норды в крепости шарахались от меня как от чумного, а некоторые даже плевали в след. Старейшина, с ледяным выражением лица (уж лучше бы плевался), привел в этот зал и велел ждать.