Серпантин - [12]
Лет пять назад Оксана спросила его, почему он не хочет развестись с Инной. Если они такие «разные люди»?
Очень осторожно спросила, спокойно... Так, между прочим, как будто ей это всё равно...
«Нет, мне просто интересно, — сказала Оксана, — ты всё время говоришь, что вы разные люди, но при этом...» И Линецкий, как идиот, стал размышлять вслух на крайне щекотливые темы... брачной метафизики.
То есть о том, что существует на самом деле только одна женщина... И один мужчина...
Пока не заметил вдруг, что Оксана переменилась в лице.
— Так какие же вы тогда разные люди, Линецкий? — сказала она с нескрываемым презрением, — вы абсолютно одинаковые... Брось... Разные люди! Была харьковская группа с таким названием, я её любила... А потом она знаешь как стала называться? «ГПД», то есть «Группа продлённого дня»! И вот это гораздо больше подходит для тебя с твоей Инной. Для вашего замечательного дуэта... Если бы ты знал, как мне уже осточертели эти ваши песни... Ну всё, мне пора. Не звони мне!
Короче, глупо было звонить отсюда Оксане... Просто глупо и всё...
Но что ему было делать? Форос казался каким-то заколдованным. Горы не пропускали сюда не только облака... Время тоже здесь было непроточным... Они приехали в среду... Линецкий не только не помнил, какой теперь день недели... У него было такое чувство, что среда оказалась сплошной...
Наверно, чтобы хоть как-то во всём этом разобраться, он вспомнил определение из университетского курса механики сплошных сред...
И определение, таким образом, перешло в его теперешний дис-курс...
В его тотальную дис-квалификацию...
Неизвестно, что теперь имелось в виду под «средой», день недели или его омоним, но definition теперь выглядело так:
«Для каждой картины можно найти наименьшую площадь фрагмента, отдельное рассмотрение которого ещё позволяет определить, чьей кисти принадлежит эта картина. Если в какой-либо среде можно выделить такой фрагмент, который обладает всеми её свойствами, и при этом вся среда состоит из таких фрагментов, то это — сплошная среда».
Линецкий, щурясь, вглядывался в окружающий ландшафт...
Чёрт его знает, чьей он был кисти... Скорее всего, не одной... Разные слои краски... Штабеля тонких коричневых пластин в трансформаторе... Одна на другой, одна на другой... Их, или не их... Дребезжание расслаивало воздух... Дрожащее марево висело над раскалённой галькой... Море, прикрытое целлофаном... Как-то не бросалось в глаза... И хотя день сменял ночь... Казалось, что и тут происходят накладки... Днём высоко в горах блестела золотая точка... Купол церквушки, стоявшей на краю пропасти... Старушка, у которой он покупал персики, сказала, что церковь была отреставрирована по инициативе Раисы Максимовны Горбачёвой... А ночью по поверхности моря гулял солнечный зайчик... Который отбрасывал купол церквушки... Так Линецкий подумал в первый раз, когда это увидел... Да и потом, когда заснул на солнце, выпив предварительно полбанки домашнего вина... А проснулся, когда было темно... И, увидев светлое пятнышко, гулявшее по чёрной воде, он подумал...
И не только в тот раз... Физрук по ночам проводил столько времени в море, что Линецкий, глядя на скользившее светлое пятнышко, иногда забывал, что это...
Или, если вспоминал, то начинал тогда уже верить в правоту профессора Мулдашева... В его гипотезу о существовании водного бестелесного человека...
Линецкий прочёл об этом в газете «Аргументы и факты»...
В страницы которой Переверзев завернул маслянистые банки тушёнки...
«При анализе настенных росписей можно понять, что гиганты подносили к вычлененным частям тела (голове, рукам и т. п.) водную прану, переписывали всю водную информацию и переносили эту информацию в сосуд с водой, имитирующий эту часть тела. Далее они соединяли все макеты воедино, копируя человеческое тело, и переводили жидкую воду внутри них в воду четвёртого состояния... после этого, как я думаю, удаляли макеты и получали вязкое колыхающееся целое водное человеческое тело...»
«Такое вливать может только чайник», — сказал Линецкий Переверзеву, прочитав статью.
Но ночью... Глядя на блуждающий светлый кружок, он подумал: «А может, правда, такие телеги — лучший способ передвижения... Под-воды... Из Мариуполя в Марианскую... Оп-ля... А там стаи этих... Рыб-фонарей... Или нет, они не плавают косяками... Они как наш физорг... Хотя физорг не рыба-фонарь... Рыбы используют свет вовсе не для того, чтобы что-то найти... А чтоб внезапно разлившимся сиянием ослепить нападающего... Ну, или сбить с толку... А кто там на них нападает? Разве что человек... Водный и бестелесный...
Нет, нет, там есть рыбы-светляки, которые охотятся при помощи фонарика... Он у них на таком хоботке... Но они живут на два километра глубже, и это как-то всё не стыкуется...
Раз он охотится с фонариком, то он как раз и есть... Не рыба-фонарь, а рыба-рыбак... Нет, он человек, он... Своим фонарём он ведь тоже сбивает с толку... Меня, например... Он — человек, который был Средой... Но боялся стать Четвергом... И поэтому сразу стал Пятницей...» — где-то на этом месте цепь глубочайших прозрений прервалась, и пьяный Линецкий, почувствовавший себя наконец стопроцентным Робинзоном, вновь провалился в сон...
Александр Мильштейн — уроженец Харькова, по образованию математик, ныне живет в Мюнхене. Автор романов «Пиноктико», «Параллельная акция», «Серпантин». Его прозу называют находкой для интеллектуалов, сравнивают с кинематографом Фассбиндера, Линча, Вима Вендерса.Новый роман Мильштейна «Контора Кука» сам автор назвал «остальгическим вестерном». Видимо, имея в виду, что герой, молодой человек из России, пытается завоевать Европу, как когда-то его ровесники — Дикий Запад. На глазах у читателя творится динамичная картина из множества персон: художников, программистов, барменов, русских эмигрантов, немецких писателей и совсем каких-то странных существ…
Основной интригой романа является предсмертный рассказ отца, который кажется Йенсу как-то связанным с испытываемым им синдромом дематериализации. Как будто, чтобы избежать логического конца этого процесса, мир Йенса распадается на два слоя: в одном живут так называемы «дужи» — «дети умных женщин», в другом — «уртюпы», т. е. некие регрессирующие в первобытное состояние сущности; невидимая постороннему глазу ломаная граница между этими мирами бежит по городу… Роман можно рассматривать в том числе и как постиндустриальный парафраз сказки Коллоди, а один из главных его планов повествования — описание современной мюнхенской арт-сцены.
Повесть «Дважды один» опубликована в электронном журнале TextOnly, вып. 12 — декабрь 2004.
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
ББК 84.Р7 П 58 Художник Эвелина Соловьева Попов В. Две поездки в Москву: Повести, рассказы. — Л.: Сов. писатель, 1985. — 480 с. Повести и рассказы ленинградского прозаика Валерия Попова затрагивают важные социально-нравственные проблемы. Героям В. Попова свойственна острая наблюдательность, жизнеутверждающий юмор, активное, творческое восприятие окружающего мира. © Издательство «Советский писатель», 1985 г.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.
![Шампанское с желчью [Авторский сборник]](/storage/book-covers/0d/0d9c678839354e10af7e93be1f8b8ae01820251d.jpg)
Фридрих Горенштейн (1932–2002) — русский писатель и сценарист, автор романов «Искупление», «Псалом», «Место», множества повестей и рассказов; по его сценариям поставлено пять фильмов, в том числе таких, как «Раба любви» и «Комедия ошибок».В сборник «Шампанское с желчью» вошли затерянные в периодике рассказы и повести писателя, а также пронзительный и светлый роман о любви «Чок-Чок».
Главный герой нового романа Олега Зайончковского — ребенок. Взрослые называют его Петровичем снисходительно, мальчик же воспринимает свое прозвище всерьез. И прав, скорее, Петрович: проблемы у него совсем не детские.
«Божество» — повесть о социализации личности, о том, как юный эрудит в неразумном, по его мнению, «взрослом» мире осмысляет реальность сквозь призму прочитанных книг, телевидения, детской мифологии, взрослеет сам, выстраивая собственную систему.
Прозу Андрея Геласимова (род. в 1965 г.) отличает в первую очередь непривычное для сегодняшней литературы реальное и доброе отношение к действительности. В ней нет ни осуждения, ни пафоса разоблачения, ни сетований на превратности судьбы. Жизнь воспринимается такой, какая она есть. Остроумные сюжеты, свободная и артистичная манера повествования — вот, пожалуй, основные характеристики предлагаемой книги.