Серп - [24]

Брат сторонился ее, и даже с матерью разговор не клеился. Та задавала стандартные вопросы типа «Питаешься как следует?» и «Высыпаешься хорошо?»

— Я так понял, что с тобой живет какой-то парень, — сказал отец.

— У него своя комната, и к тому же я его совсем не интересую, — ответила Цитра. Она поймала себя на том, что это признание привело ее саму в смущение.

Она досидела до конца церемонии, но перед обедом, не в силах оставаться здесь ни минуты больше, извинилась, села в публикар и уехала обратно в домик Фарадея.

— Что-то ты рановато, — заметил учитель. И хотя он искусно изобразил удивление, Цитра заметила, что ее место за обеденным столом было накрыто.

• • • • • • • • • • • • • • •

Предполагается, что серпы досконально разбираются в вопросах смерти, однако есть некоторые вещи, выходящие за пределы даже нашего понимания.

Женщина, которую я выполола сегодня, задала мне исключительно странный вопрос.

Она спросила:

— Куда я уйду?

Я стала спокойно объяснять:

— Ваши воспоминания и полная запись жизни уже хранятся в памяти Грозового Облака, так что они не исчезнут бесследно. Тело вернется в землю; каким образом — это решат ваши ближайшие родственники.

— Да-да, я все это знаю, — сказала она. — Но как насчет меня самой?

Вопрос поставил меня в тупик.

— Как я уже сказала, ваша память останется в Грозовом Облаке. Ваши близкие смогут с ней разговаривать, и она будет отвечать.

— Да, — повторила она слегка раздраженно. — Но как насчет меня самой?

И тогда я выполола ее. Лишь после этого я сказала:

— Не знаю.

— Из дневника почтенного серпа Кюри

8 Муки выбора

Однажды в феврале, на второй месяц их ученичества, серп Фарадей сказал Цитре и Роуэну:

— Сегодня я пойду на прополку один. А на это время дам каждому из вас задание.

Он повел девушку в оружейную.

— Ты, Цитра, начистишь до блеска все мои клинки.

Она бывала на занятиях в оружейной почти каждый день, но остаться наедине с орудиями смерти — совсем другое дело.

Серп подошел к стене с холодным оружием. Здесь было всё, от мечей до финских ножей.

— Некоторые только запылились, на других появилась ржавчина. Решай сама, что со всем этим делать.

Его взгляд переходил с одного клинка на другой, чуть задерживаясь на каждом — наверно, серп вспоминал что-то, связанное с ними.

— Неужели вы использовали все? — спросила Цитра.

— Нет, лишь половину, да и то каждый раз только для одной прополки. — Фарадей подошел к четвертой стене — той самой, что походила на музейную коллекцию, — и снял с нее рапиру. Такими, наверно, сражались три мушкетера. — В молодости я был склонен к театральности. Пошел как-то полоть одного человека. Тот считал себя отличным фехтовальщиком. Вот я и вызвал его на дуэль.

— И выиграли?

— Нет, проиграл. Дважды. Первый раз он проткнул мне шею, а во второй перерезал бедренную артерию. Он действительно был очень хорош. Каждый раз, пройдя процедуру в центре оживления, я возвращался и опять вызывал его. Своими победами он выиграл немного времени, но он был избран для прополки, и я не собирался отступать. Бывает, серпы изменяют свое решение, но это ведет к компромиссу и дает преимущество тем, кто умеет настаивать на своем. Я твердо придерживаюсь принятого решения.

На третьем поединке я пронзил своей рапирой его сердце. Испуская последнее дыхание, он поблагодарил меня за то, что я дал ему возможность умереть сражаясь. Это был единственный раз, когда мне выразили благодарность за то, что я делаю.

Фарадей вздохнул и вернул рапиру на ее почетное место на стене.

— Если у вас столько разного оружия, зачем вы в тот день взяли нож у нас в кухне? — спросила девушка.

Серп улыбнулся.

— Чтобы увидеть твою реакцию.

— Я его выбросила.

— Я так и думал, — сказал серп. — Но эти тебе придется начистить.

С этими словами он ушел.

Оставшись одна, Цитра принялась внимательно изучать оружие. Не будучи склонной к мрачной жестокости, она сейчас поймала себя на том, что испытывает странное любопытство: какие клинки использовал серп и как? Подумалось вдруг, что истории, стоящие за благородным оружием, заслуживают того, чтобы их кому-то передать. А кому же как не им с Роуэном?

Она сняла со стены саблю — тяжелое чудище, способное отрубить человеку голову одним-единственным ударом. Неужели серп Фарадей выполол кого-то таким вот способом? Пожалуй, это в его стиле — быстро, безболезненно, эффективно. Цитра сделала неуклюжую попытку разрезать клинком воздух. Интересно, а ей достанет силы, чтобы срубить голову?

«О Боже, во что я превращаюсь!»

Она положила саблю на стол, схватила ветошку и начала полировать клинок. Закончив с саблей, Цитра взяла следующее орудие смерти, потом следующее… Она старалась не видеть своего отражения в каждом сверкающем клинке.

• • •

Задача, поставленная перед Роуэном, не пробуждала глубинные примитивные инстинкты, зато оказалась даже еще более мучительной.

— Сегодня ты заложишь основу для моей следующей прополки. — Серп Фарадей дал ему список параметров, которым должен отвечать завтрашний кандидат. — Вся нужная информация имеется в Грозовом Облаке — если у тебя хватит сообразительности ее отыскать.

И ушел на работу.

Роуэн чуть не совершил ошибку, передав профиль Грозоблаку, и пусть оно само ищет кандидата, но вовремя вспомнил, что серпам строго запрещено просить Великое Облако о помощи. Они имели полный доступ ко всем содержащимся в нем данным, но его алгоритмический «сознательный» мозг был для них закрыт. Серп Фарадей рассказывал им о серпе, попытавшемся сделать это. Грозоблако само донесло на него Верховному Клинку, и недотепу «подвергли строгому дисциплинарному взысканию».