Серое утро - [12]

- Ты сказал что-то?

***

Что-то было не так, хотя все, кажется, шло как надо. И вышли они не в Гомеле, а на самый Лебяжий. И автобус им попался довольно скоро. Плевать, что на рынок, а не в сторону города. После всего увиденного ее бы порадовали даже Дрозды, не то что Ждановичи. По утреннему времени, народу в электричке на Минск оказалось не слишком много, в девять часов еще только собирались к торгу, это уже под двенадцать повалят обратно. Электричка, вокзал, переход... В метро, конечно, очередина за жетонами. Катя несколько раз представляла себе, что вот увидит она эту милую картину, вдохнет метрополитеновский запах из дверей, и, может быть, расплачется от счастья. А нет, что-то не зацепило. Они с Гришей прошли переходом и вылезли из-под земли у Макдональдса. Прошли под стеной университета, обогнули его, нырнули под галерею, и оказались на площади. На другом берегу ее смутно маячил костел, и смотрелся точь-в-точь как через озеро.

Только теперь они вошли в метро, на ту же площадь Независимости, но другим входом. Здесь тоже работала касса, но у окошка не было не то, что очереди, а даже и людей. Купили жетоны; Катю неприятно удивило, что за время ее отсутствия жетоны стали продаваться по два в руки. Она привыкла покупать десятками и потом о них не задумываться; впрочем, последнее время Лешка возил ее в такси. Пойти, что ли, морду ему расцарапать?... Ему и так несладко придется, когда о ее возвращении узнают.

Гриша опять заговорил о чем-то; она ответила. Что же не так? Ну, будет некоторая возня с признанием ее возвращения, ну с Гришей у нее ничего не вышло... Да все не те причины; не того сорта досада. Так в чем же дело?

Катя читала много; попадались ей и романы и рассказы о том, как земляне проваливались куда-то в иной мир. Но почти никто не описывал момента, когда герой все-таки возвращается. Повидав земли заморские и те, что за гранью, он возвращается домой, и...

И что?

Никто из этих романов не возвращался. Землянин оставался там, и там становился счастлив, и всем доволен. А ты, дочитавши, закрывай книжку, ставь на полку и шагай на работу - "только в грезы нельзя насовсем убежать". Вот уже подошел и поезд; когда же они спустились на перрон? Катя и не заметила. Гриша попрощался и хотел шагнуть к вагону, она не думая удержала его за рукав. Он поглядел недоуменно, но послушался. Кате было не до него. Сейчас она поймает за хвост эту мысль!

Ага, вот.

Земляне хотят уйти. А зачем? Чего-то им не хватает, так? Так. "В этом мире того, что хотелось бы нам - нет! Мы верим, что в силах его изменить? - Да!". Только тут придется менять очень многое, в том числе и в себе. А там, за Ахероном, можно новый мир построить, практически не утруждаясь расчисткой старого... и, самое главное, никого для этой цели не прибивая... "Если грянет беда, то причиной беды будет только коварство соседей".

И только в каком-то случайном романе Катя встретила ситуацию, похожую на ее собственную... тоже нерадостную. Ну вернулся герой из преисподней... дальше что? Вот стоят они на перроне, сейчас разойдутся в разные стороны, Гриша на свою Академию Наук, а она к Октябрьской, чтобы там пересесть на поезд до Автозаводской.

Она уже не будет прежней. Кате вдруг показалось выдуманной вся ее аспирантская работа, и даже почти готовая диссертация ее уже не радовала. Она будет ходить по этой земле, помня что там, за стенкой, выращивают прозрачные синие камни и пересыпают их деревянными ковшиками. Не стесняются потерять день на украшение подоконника резьбой. Строят не для того, чтобы продать, а потому что на всю долину эта ветроэлектростанция будет единственной.

Катя не то, чтобы хорошо знала, чем такой идеализм обычно кончается, но представить могла легко. Люди ведь не зря выдумали деньги. Обмен и экспорт надо чем-то оценивать, иначе дело не пойдет. Рано или поздно на той земле появятся и корпорации, и реклама, и акции, и спекуляция ими, и миллионеры, и частные владения с колючей проволокой... а если кто хочет, чтоб было, как в сказке, то: "Видишь, там на горе, возвышается крест? Под ним с десяток солдат... Повиси-ка на нем! А когда надоест, возвращайся назад..."

Возвращайся назад... То есть, сначала, конечно, повиси, куда ж ты денешься. Но потом - все-таки - возвращайся.

А вернуться ей хотелось, и уж себе об этом она не врала. Куда там той Швейцарии. И все натуральное. А если у них там женщин мало, они ей еще поклонятся, ой поклонятся, не будь Катя мамина дочка!

Вот тут-то она и расплакалась. От обиды. И туда хотелось, и здесь она как бы выросла. Она уткнулась в Гришу лицом и искренне разрыдалась от того, что надо выбирать, а так не хочется! И никого рядом нет, чтоб хотя бы посоветоваться.

Гриша натурально офонарел от такого обращения, и что-то невнятно бормотал, и, кажется, пытался гладить ее по волосам.

- Ладно, - сказал он в конце концов, - Давай я тебя лучше до самого дома провожу.