Серьги с алмазными бантами - [58]

Барон хмыкнул: шлюха никогда не перестанет быть шлюхой, хоть кем её ни назови. В свою очередь мадам де Обри мысленно обозвала своего визави идиотом и подивилась, как тот умудриться дожить до почтенных лет и при этом сохранить мозги наивного юноши. Повисшее молчание затянулось, барон не выдержал первым:

– Сказать по правде, мне уже обещали, что ребёнок так и не родится, но ничего не вышло, русская оказалась хитрой: ела лишь то, что приготовила ее служанка, пила только воду… Ума не приложу, что мне теперь делать.

Франсуаза опустила глаза, выдержала паузу и, двусмысленно улыбнувшись, спросила:

– Ты так и не женился?

– Нет, – кратко ответил де Виларден. – А в чём дело?

– Я сделаю всё, что нужно, но ты потом женишься на моей дочери!

– О чём ты? – насторожился её собеседник.

– Ты женишься на Мари-Элен и завещаешь ей свою долю наших с тобой совместных заведений. Я дам за дочкой большое приданое, так что ты не прогадаешь. Претендовать на твоё тело она не станет, ты даже сможешь открыто жить со своими любовниками. Наследник у моей дочери уже есть.

– Насколько я знаю, Мари-Элен пока не вдова, – удивился барон.

– Её нынешний муж князь Василий Черкасский ударился в бега. Это моё дело: добиться того, чтобы дочь стала свободной.

– Ты не меняешься, дорогая Франсуаза, – ухмыльнулся де Виларден. – Но почему я должен верить, что ты не поступишь со мной так же, как с этим глупцом Черкасским?

– Твои гарантии – наше совместное прошлое. Я тридцать лет добывала и стерегла для тебя деньги, а теперь я должна протолкнуть свою дочь, а главное – внука, в высшее общество. Моей девочке не пристало быть «чёрной вдовой», она должна стать замужней дамой. Кстати, ты зря так уничижительно отзываешься о князе Василии, он ведь чуть не убил твою маркизу. Так отходил её кочергой, что она должна была отдать Богу душу, но девчонка оказалась живучей.

Это стало для барона полной неожиданностью. Ему до сих пор не приходило в голову, что его соперница – не просто русская, а женщина, имеющая личные связи со знакомыми ему людьми.

– Как это? Расскажи, – потребовал он.

– Твоя маркиза – племянница князя Василия. Он стал её опекуном и решил поучить девицу уму-разуму, думал, что она уже не поднимется, а княжна очухалась и сбежала, добралась до имения под Москвой. Там как раз стоял полк твоего кузена – вот она и окрутила маркиза.

– Откуда ты знаешь такие подробности?

– Князь Василий сам мне рассказал, когда приезжал сюда денег просить. Но ты мне зубы не заговаривай! Ты согласен на моё предложение или нет? – раздражённо прикрикнула Франсуаза.

Барон задумался. Король постарел и сделался моралистом. Скорее всего, он теперь станет стыдиться их совместного прошлого. Королевская родня помешана на католических добродетелях. Стоящие в Париже русские тоже не радовали: их царь любил лишь женщин и не понимал тех, кто предпочитает юношей. В предложении Франсуазы сквозила явная выгода: всем ханжам придётся замолкнуть, когда барон де Виларден прикроется браком с женщиной. К тому же Франсуаза ещё с большим усердием станет трудиться на благо дочери и внука. Продавать бордели де Вилардену не хотелось – только дурак режет курицу, несущую золотые яйца. Как ни крути, предложение Франсуазы казалось выгодным. Барон вгляделся в мрачное лицо будущей тёщи и сказал:

– Я согласен жениться на твоей дочери, если ты поможешь мне с маркизой и девчонкой.

– Договорились, – отозвалась Франсуаза.

– Но ты понимаешь, что я выполню своё обещание лишь после того, как ты выполнишь своё?

– Конечно!..

– И что же ты собираешься делать? – не выдержав, полюбопытствовал барон.

– Меньше знаешь – крепче спишь…

Продемонстрировав собеседнику, что разговор окончен, Франсуаза встала. Де Вилардену осталось лишь распрощаться. Проводив его взглядом, женщина поспешила в своё убежище. С момента взятия Парижа русскими Франсуаза жила в мансарде под крышей. Она нашла эту тайную комнату случайно во время ремонта, как видно, прежние хозяева дома соорудили этот тайник во времена Террора. Впрочем, им это не помогло, ведь мадемуазель Триоле лично поспособствовала тому, чтобы все обитатели этого дома во главе с молодым графом отправились на гильотину. Но самой Франсуазе убежище пригодилось. Весь день она проводила в тайной комнате, а ночью, когда прислуга укладывалась спать, спускалась в свою спальню. О том, что Франсуаза прячется в собственном доме, знали лишь её дочь и двое доверенных слуг: личная горничная и лакей, приходившийся горничной мужем.

Визита де Вилардена Франсуаза ждала давно, и лакей был строго предупреждён, что, как только барон появится, об этом нужно будет сразу же сообщить хозяйке. Конечно, спускаться в гостиную среди бела дня было рискованно, но, похоже, дело обошлось малой кровью и никто, кроме доверенных слуг, ничего не видел.

«Зачем только деньги платила, если новое имя всё равно не спасает? – зашевелилась в душе Франсуазы ставшая привычкой скупость. – Можно было и не тратиться, не покупать титул».

Внук умиравшего в разорённом имении барона взял с мадемуазель Триоле сумасшедшие деньги за то, что обвенчал её со своим дедом за день до кончины старика. Франсуаза наивно предполагала, что вместе с новым именем начнётся и новая жизнь, но не тут-то было: знакомые, прислуга, соседи – любой никчёмный человечишка мог в любой момент выдать её жандармам. А если русские объявили Франсуазу Триоле в розыск из-за убийств в России?.. Об этом не хотелось даже думать!