Серьги с алмазными бантами - [50]

На следующий день Доротея отправилась на южную окраину Парижа, где в маленьком тупике из четырёх домов стоял коттедж, принадлежащий теперь Елене. Открыв низенькую калитку в каменной стене, Доротея вошла во двор. Дом ей сразу понравился. Двухэтажный, облицованный розовым местным камнем, с крутой черепичной крышей, он был похож на пряничный домик из детской сказки. Деревья в большом фруктовом саду казались пышными белоснежными облаками из-за только что распустившихся бесчисленных цветов.

«Чудное место! – обрадовалась графиня. – Как раз то, что нужно Элен и ребёнку».

За её спиной хлопнула калитка, и сзади раздались шаги. Доротея обернулась и увидела ещё крепкую седоватую женщину с широким добродушным лицом. Та приветливо сказала:

– Здравствуйте, мадам! Я работаю в этом доме, меня зову Маргарита Роже. А вам что угодно?

– Я графиня де Талейран-Перигор, подруга вашей хозяйки. Мы скоро привезём Элен сюда, поэтому я собираюсь всё подготовить. Пойдёмте посмотрим дом, – распорядилась Доротея и пошла по дорожке. Мадам Роже поспешила обогнать её, чтобы открыть дверь.

Дом оказался ухоженным: полы и мебель были натёрты, шторы отстираны, посуда на кухне сияла.

– Отлично, можно переезжать хоть завтра, – похвалила служанку Доротея. – Но ваша хозяйка беременна, ей нужен покой: доктор велел лежать. Вы сможете помогать ей?

– Конечно, мадам, я живу в соседнем доме, до меня здесь работали мои родители. Я очень дорожу этим местом и буду рада ухаживать за новой хозяйкой.

– Вот и отлично, – обрадовалась Доротея, – но если понадобится срочно принять роды, вы сможете найти повитуху?

– Не нужно никого искать, моя тётка была повитухой, я сначала работала с ней, а после её смерти сама принимала всех младенцев в нашей округе, только сейчас, получив место у маркизы, я передала дела более молодой женщине, но для своей хозяйки всё сделаю сама.

– Замечательно! – обрадовалась графиня. Она надавала указаний мадам Роже и с лёгким сердцем уехала.

К вечеру Доротея появилась на улице Гренель, поделилась впечатлениями и пообещала, что самое большее через месяц перевезёт Елену в коттедж:

– Ты родишь. Вы с ребёнком проживёте там, сколько понадобится, а потом вернётесь в этот дом, мы вызовем нотариуса и выпишем метрику новорождённому и окрестим его. Предлагаю себя в крестные и берусь уговорить дядю – он так влиятелен, что, имея такого кума, можешь ни о чём не беспокоиться.

Елена была согласна на всё, она обняла подругу и вздохнула.

– Что бы я без тебя делала?..

– Но я же есть! – засмеялась Доротея, а Елена подумала, что это можно считать подарком судьбы.

Доктор заставил Елену пролежать в постели целый месяц. Она питалась лишь постными кашами, которые готовила ей Маша, не пила ничего, кроме воды, и уже давно чувствовала себя совершенно здоровой. В конце концов доктор смилостивился и разрешил своей подопечной вставать:

– Мадам, я больше не вижу угрозы выкидыша, но вы должны быть очень осторожны. Никаких резких движений, никаких волнений, только покой, солнце и хорошее настроение – вот теперь ваши главные друзья.

Напоследок врач написал рецепт успокоительного питья и откланялся.

Теперь можно было перебираться в коттедж. До родов оставался месяц. Собрав лишь самое необходимое, Елена с Машей переехали в розовый домик, где Маргарита Роже сразу же захлопотала вокруг беременной хозяйки.

Теперь Елена почти всё время проводила в саду: в круглую беседку, увитую виноградной лозой, поставили кушетку с высокой спинкой. Деревья отцвели, и на месте белых лепестков уже завязались крохотные яблочки, клумбы пестрели первыми летними цветами, заботливо рассаженными Маргаритой, и тёплый июньский ветерок доносил до Елены нежнейшие запахи.

Она всё время возвращалась мыслями к своим воспоминаниям. Они уже больше не тревожили её, а только навевали грусть. Елена не спрашивала себя, кого из двух мужчин, промелькнувших в её жизни, любила больше. Теперь-то она понимала, что любила обоих, и было за что – ведь каждый из них спас ей жизнь. Елена принадлежала и тому и другому не из благодарности, не из жалости, а страстно желая обоих. Скоро родится дочка и свяжет их троих неразрывными узами: Александр Василевский дал девочке жизнь, а Арман – своё имя. Сегодня маркиза де Сент-Этьен наконец-то решилась поставить точку в своих моральных терзаниях. Пусть прошлое остаётся в прошлом, а ей нужно жить дальше. Глядя в небо, Елена прошептала:

– Я любила вас обоих, а теперь простите, но для меня важнее всех моя дочь.

Попросив прощения, Елена успокоилась и задремала, но вскоре звонкий голос подруги разбудили её.

– Элен, где ты? – крикнула Доротея из сада, а войдя в беседку, призналась: – Так и думала, что найду тебя здесь.

Для поездок в коттедж графиня одевалась подчеркнуто просто – старалась не привлекать лишнего внимания. Елена ценила её усилия сохранить тайну, хотя и сомневалась, что подругу можно не заметить – хоть даже одень её в обноски нищего. Сегодняшний день не стал исключением – в простеньком белом платье и соломенной шляпке с голубой лентой Доротея сияла, как золотой наполеондор. Она обняла Елену и тут же объявила: