Сергей Дягилев - [59]

Стремление держаться середины и разного рода компромиссы не принесли желаемых результатов и отнюдь не способствовали мирному вхождению журнала «Мир Искусства» и его выставок в русскую культурную среду. Скандалы, роль которых в деле рекламы Дягилев оценил в полной мере позднее, были неминуемы. Стасов, как обычно, написал разгромную статью с характерным названием «Подворье прокажённых». Подогретая противоречивой критикой, выставка взбудоражила весь художественный мир Петербурга. «Представители старой школы обрушились на нас со всей силой негодования, — вспоминала Тенишева, — …лишь немногие восхищались, в прессе же мы встретили явное неодобрение». Между тем Левитан, отдавая предпочтение иностранным мастерам, усмотрел в их творчестве урок для русских художников. Он писал своей жене: «…то, что я увидел на Международной выставке, превзошло мои ожидания. Представь себе лучших художников Европы и в лучших образцах! Я был потрясён. <…> Русских художников высекли на этой выставке, и на пользу, на большую пользу».

По случаю успешного открытия выставки княгиня Тенишева пригласила всех русских художников-экспонентов вместе с сотрудниками и редакцией «Мира Искусства» на вечер, с ужином и музыкальным концертом (в котором принимал участие Вержбилович), в свой дом на Адмиралтейской набережной. Не явился лишь Репин, который вместо трёх обещанных портретов прислал на выставку всего один и буквально накануне вернисажа грубо порвал отношения с Тенишевой. Более того, он дал негативную оценку выставке и в дальнейшем отказался от сотрудничества с «Миром Искусства», объяснив свой отказ враждебными выпадами редакции против некоторых художников и академии, а также «декадентским направлением» журнала. Об этом он написал Дягилеву, который был серьёзно озадачен, тем более что в его ближайших планах стоял журнальный номер, посвящённый творчеству Репина.

Протестное репинское письмо «По адресу «Мира Искусства», естественно, ожидало своего момента для публикации и в некотором смысле должно было произвести эффект взорвавшейся бомбы. Но художник торопил события и 10 апреля опубликовал письмо в журнале «Нива», после чего и «Мир Искусства» в приложении к репинскому номеру перепечатал его текст и здесь же дал исчерпывающий ответ Дягилева — «Письмо по адресу И. Репина». Не скрывая своей радости, Стасов ликовал в связи с публикацией письма Репина, хотя его отношения с известным живописцем были тоже непростыми. Он был недалёк от истины, когда делился своим мнением со скульптором Антокольским: «…меня приводит в жалость и пугает часто Репин: он так бесхарактерен, так нерешителен, так вечно колеблется, то к плюсу, то к минусу, что ни на что не похоже. Для меня несомненно, что он в душе декадент и их всех уважает и любит, но только «обстоятельства» принуждают его быть против них».

На фоне последних событий о себе напомнил и другой «отважный» борец с декадентским искусством — Виктор Буренин, сотрудник газеты «Новое время», известный необычайно едкими статьями. Он уже не впервые песочил Дягилева, а на этот раз явно переусердствовал в своём убогом, «площадного порядка» остроумии. «Не знаю, к разряду Митрофанушек, падких до всяких запоздалых европейских и особенно французских мод, или к числу шарлатанящих дилетантов принадлежит г. Дягилев, издатель «Мира Искусства», — изливал свою желчь Буренин. — Но несомненно, что этот выскочка — дилетант самый комический, хотя в то же время и самый развязный из современных непризнанных судей искусства. Ведь не кто иной, как Дягилев, проповедует декадентщину с «учёным видом знатока» и содействует торгашеской рекламе в искусстве».

Фельетон этого писаки не мог не задеть за живое весь коллектив редакции журнала. «Лучшая защита — это нападение», — вспомнил Дягилев и решил вместе с Философо-вым отправиться к обидчику прямо домой, чтобы как следует его проучить. «Скор был Дягилев на презрительный жест», — писал С. Маковский в мемуарах, отметив, что он «умел разрубать гордиевы узлы с великолепным апломбом».

Между тем издатель «Нового времени» А. С. Суворин записал в свой дневник 18 апреля 1899 года: «Вчера Дягилев с каким-то господином пришёл в 11 часов вечера к Буренину и сделал скандал за фельетон в прошлую пятницу. Буренин закричал, чтоб позвали швейцара, а Дягилев со своим чичероне бросились бежать вниз по лестнице». Новость о том, что злобный критик получил оплеух от редактора «Мира Искусства», облетела весь Петербург, гуляла по Москве и добралась до Киева, откуда Михаил Нестеров писал своему приятелю: «Тебе, конечно, известно, что накануне Светлого праздника не один Илья Репин получил от Дягилева хороший ответ, но и Буренин дождался также достойной платы. Быть может, и не по-европейски Дягилев поступил, отхлестав Буренина по щекам, но согласись — другого выхода нет».

Любопытно, что ещё полгода назад, когда тот же критик обливал грязью только что появившийся журнал «Мир Искусства», Нестеров не только адекватно понимал происходящее, но и увидел в нём провиденциальный смысл: «Статья Буренина грубая и грязная — писана она по внушению