Сережка — авдеевский ветеран - [6]
— Добрый день, дяденька солдат!..
— Здравия желаю, товарищ мирный строитель! — сказал дядя Куд-Кудах.
Сказал так серьёзно, что Серёжка даже обернулся — уж не поздоровался ли солдат с кем-либо другим. Но солдат наклонился к Серёжке, его густющие брови — Серёжка таких ещё в жизни не видел — отодвинулись друг от дружки, и он проговорил уже весело:
— Хозяйством, значит, занимаешься? Тоже надо! Куплю-ка я тебе за это конфет!..
И он в самом деле купил Серёжке вкусных тянучек и пригласил заходить к нему в гости.
Как раз в это время Серёжка собирал деньги на перочинный ножик, но в тот же вечер он решил пойти к своему новому другу, а без подарка идти было вроде бы неудобно.
Серёжка снова пошёл в магазин и купил там кубиков десять кофе.
— Вот, — сказал он дяде Куд-Кудаху. — Свари себе, пожалуйста. Моя мамка знаешь как вкусно его варит!..
Серёжка не удержался, рассказал, конечно, что он — один из самых что ни на есть первых жителей Авдеевской площадки и однажды ночевал с отцом в палатке, когда мать ездила к больной бабушке.
Потом они сидели и болтали о том да о сём, и новый Серёжкин друг спросил неожиданно:
— Подожди-ка, а звёздочка у тебя есть? Нема? И значков нету?..
Серёжка рассказал ему, как вчера, когда встречали солдат, какой-то пацан наступил ему на ногу — вот, пожалуйста, до сих пор ещё видно на ноге след от ботинка.
— Да ты что? Ноги вечером небось не моешь? — спросил дядя Кудах, рассматривая след, и его брови зацепились одна за другую.
— Мыл, мыл, — сказал Разводчик краснея, — а она никак не отмывается!..
— Так ты её нынче с мылом да с мочалкой, договорились? — сказал дядя Кудах. — А без значков гвардейцу никак не годится. Тем более, что ты у нас — ветеран!..
Дядя Кудах нашёл свою старую пилотку и надел её Серёжке на голову. А потом они пошли по всем комнатам, где жили солдаты, и Серёжкин друг говорил в каждой:
— Вот тут со мной гвардеец… Ветеран Авдеевской площадки. В палатке ещё жил… А орденов пока не заработал… Так давайте, хлопцы, кому какой не жалко.
Хлопцы прицепляли к Серёжкиной вельветке значки, а он всё время поправлял пилотку. Она ведь была немножко великовата и съезжала на нос, когда Серёжка пытался взглянуть на свою грудь.
Некоторые почему-то не хотели отдавать значков, им было как будто жалко, и тогда дядя Кудах говорил:
— Ничего-ничего, поносили, и хватит… Ты теперь звёздочку за доблестный труд зарабатывай. А свои ордена — моему другу…
И он снова принимался рассказывать, как страшно было будто бы ему, Серёжке, когда однажды он ночевал в палатке.
— Представляете, спит он, вот этот пузырь, а тут медведь… Прямо в палатку! А он не растерялся, схватил ружьё отцово — и ж-жах!.. Только дробь была очень мелкая…
— Молодец парень!..
— Ну, если он в медведя да мелкой дробью не побоялся!..
И Серёга, хоть никогда ничего похожего не было, закивал головой, как будто подтверждая: да, мол, не побоялся. Просто удивительно, как это получилось, он ведь и не хотел, а голова сама по себе: нет, мол, нет, не побоялся.
А в коридоре дядя Кудах сказал Серёжке:
— Ты вот что… Ты, брат, на тех, кто отказался значки тебе отдать, не обижайся. Тут понимать надо: ведь на стройку прямо из армии, многие и домой заскочить не успели. А я тебе так скажу: хоть солдат он и взрослый человек, и, можно сказать, серьёзный — защитник Родины! — а всё равно очень ему хочется, чтобы и мать его, и отец хоть одним глазком на его значки глянули, потому что за здорово живёшь их не дают — их, брат, заслужить надо!..
А Серёга обе руки, растопырив пальцы, на грудь себе положил: что ты! Да сам бы он и слушать не стал, если бы эти значки у него попросили!
Дядя Кудах закончил:
— Так что ты их, брат, береги!
Серёжка горячо закивал головой и тут же нахмурился. Вздохнул вдруг и начал снимать свою куртку. Дядя Кудах удивился:
— Ты что это?
— Отнимут! — уверенно сказал Серёжка.
— Курточку?..
— Не, значки!.. Посымают, и всё…
— Это кто же?
— Есть тут такие, — ответил Серёжка. И добавил шёпотом: — Мехколонцы!
— А ну одевайся!
Дядя Кудах взял Серёжку за руку, и они вместе пошли по посёлку. И все мальчишки, конечно, умирали от зависти, потому что ни у кого, во-первых, не было столько значков, и ни у кого, во-вторых, не было такого друга, как старший сержант дядя Гена.
На углу одной из улиц на чёрной плешке асфальта стоял большой каток. Его, как воробьи, облепили мехколонцы. И все были вооружены до зубов, потому что Генка Дерибаска был хитрый и коварный полководец.
Когда мехколонцы увидели Серёгу, они сразу перестали кричать и возиться и во все глаза уставились на Разводчиковы значки. Они так вытянули шеи, что чуть не попадали с катка, и только Генка Дерибаска делал вид, что это ничуть его не интересует, и равнодушно смотрел в сторону.
— Вон, рыжий, на нас не смотрит, — прошептал Серёжка. — Командир…
— Симпатичный хлопец, — сказал дядя Гена.
— Дерибаска?
— Дерибаска его фамилия?..
— Ага…
А дядя Гена подтвердил:
— Ничего парнишка…
Он довёл Серёжку до подъезда, а на обратном пути всё-таки поговорил, наверное, с Дерибаской.
Потому что с тех пор командир мехколонцев никогда больше не колотил Серёгу, если встречал на улице…
