Серебряный волк, или Дознаватель - [40]

Тишина виснет в Сердце Подземелья. Такая тишина… похоже, люди перестали дышать, и даже огонь замер на долгое мгновение.

– Знаю, – тяжко и глухо отвечает принц. – Я видел. И ни разу не пришло мне в голову напомнить им о воинской чести.

– Э-э-эх, понятно дело, – тянет гном, – ведь честь в ходу только меж людей. Честь, и справедливость, и право, – что они для нелюди?

– Наверное, так я и считал, – удивленно соглашается Карел. – Да нет, я вообще не задумывался об этом! Понять не могу, почему?! Даже тогда, когда мы решили, что нужно идти сюда… к вам… многое вспоминал я, но не… Боже мой, да вы должны считать нас негодяями, мразью бесчестной!

Хозяин Подземелья качает головой:

– Э-э-э, принц… для всех народов одна должна быть справедливость и право одно. И когда-то мы с вами так и жили, я еще помню те времена. А честь… каждый ведь понимает ее по-своему. Даже меж людей. Однако говори, принц. Говори, я хочу слышать, что теперь ты скажешь, теперь, когда речь зашла о чести.

– Что могу я сказать? За честь свою каждый в ответе сам, но больший спрос с господина, чем со слуги, и стократ больший с короля, чем с любого из подданных его. Я пришел сюда, как будущий король Таргалы. – Карел криво, через силу улыбается. – Значит, я и ответить должен, как подобает королю. Раз одна справедливость и право одно… я согласен, так и должно быть! Что ж… за бесчестие нет прощения. Карайте. Ваши обиды, ваше право.

– А не потому ли говоришь ты так, гордый сын жестокого отца, что надеешься на нашу слабость? Может, ты думаешь, что мы не посягнем на того, кто пришел со словами мира?

– Кто из живущих ныне поверит в слабость Подземелья! – Карел снимает через голову серебряный с изумрудами шнурок охранительного амулета, бросает к ногам гнома. Чуть слышный удар – камень о камень – отзывается неожиданно звучным эхом. – Черту мы подводим, так? Не прикрываюсь я выгодами будущего! Виновен – отвечу! Я слыхал, месть ваша бывает такова, что смерть становится избавлением, а не карой. Так вот, я согласен. Пусть. Ваше право. И я клянусь… клянусь благоденствием Таргалы, не отступлюсь я от слов своих. Что бы ни решили вы. Моей стране нужен мир, и я готов платить. По всем долгам, за всю войну – готов. Иначе не было б меня здесь. Мало чести нам в этой войне, – тихо оканчивает он и опускает голову.

Хозяин Подземелья проводит узловатой ладонью над амулетом, чуть слышно фыркает. Берет бороду в кулак, идет к чаше с огнем. Долгие несколько минут стоит, глядя в глубину негасимого пламени. И вновь возвращается к людям:

– Что же, обычай соблюден. Вы честны и прямодушны, и рад я принять ваше покаяние. Валерий, сын короля Андрия, встань. Я снимаю с тебя вину: твой отец не вправе диктовать королю Таргалы, как вести себя в собственной стране. Ты желанный гость у нас, Валерий, принц Двенадцати Земель.

Лека встает. Тень его мечется по полу, странно неустойчивая, непохожая на него… да вообще на человека не похожая! Наверное, это сон, думает принц Валерий. Подземелье… слишком долго мы его искали, конечно, это сон! Карел, сам снявший свой охранный амулет… Серый…

А гном как раз подходит к Сереге:

– Теперь ты, молодой воин. Ты предложил кровь за кровь – это честно, и я принимаю твой откуп.

Гном тихо свистит, и спустя пару мгновений из тоннеля появляется Страж. Лека вздрагивает, разглядев уродливо перекрученные огромные руки, широкие покатые плечи, лицо, словно сложенное из валунов. Упаси Господь попасть такому под кулак! Страж гукает, Хозяин Подземелья усмехается и что-то бормочет в ответ. Тоже, наверное, магия: не людям слова предназначены, не им и слушать. Зато они прекрасно разглядели леденящую улыбку, расколовшую пополам жуткий лик. Страж убегает неспешной трусцой, и камни, кажется, дрожат под его шагами.

– Ты готов, молодой воин?

– Да, – тихо отвечает Серега.

Лека дергается… но молчит. Начинает говорить гном:

– Оголи вены. Закатай рукава, этого будет довольно.

Всей кожей ощущая испытующий взгляд Хозяина Подземелья, Серега скидывает тяжелую походную куртку. Вздергивает рукава рубахи.

– Так хватит?

– Да, так хорошо.

Страж возвращается из тоннеля семенящим галопом. Длинные руки обнимают огромную корзину, а радостная улыбка делает безобразный лик поистине ужасающим.

– Этот? – Светящиеся золотом и зеленью глаза оглядывают людей и останавливаются на Сергии.

– Да, ты же видишь, – подтверждает Хозяин Подземелья, – он готов.

Страж подкатывается к Сереге и выуживает из корзины нечто, похожее в его лапище на скомканную черную тряпочку. Тряпочка пронзительно пищит, и корзина отвечает столь же отчаянным писком – но удесятеренным. Страж ворчит утробным басом, проводит шершавыми пальцами по руке Серого и подносит черный комочек к вене. Серега вздрагивает. Страж качает головой:

– Тихо, человек. Не шевелись. Пожалуйста.

Лека до боли сжимает кулаки. Одного за другим Страж вынимает из корзины крохотных пискунов и прикладывает, словно щенков к собачьим титькам, к голубеющим под светлой кожей венам. И, словно щенки, пискуны сразу успокаиваются, вися на подставленных им руках – и на глазах толстея. А Серега… я не могу ему помочь, думает Лека. Никак. Не тот случай. Я могу влить ему силы – но не кровь. Как в ушах звенит… нет, не может такого быть, чтобы… Серега, нет!!!