Серебряный вечер (ЛП) - [3]

Еще одно чувство я оттолкнула, чтобы сосредоточиться. Мне надоело быть стойкой. Но я повернулась к бородачу, и лицо не выдавало моих мыслей.

— Пусть ребенок просыпается сам, — сказала я. — Найдите для него еду, и для остальных. Лучше — бульон. Разожгите костер. Найдите воду и ковш. Бросьте в воду что-то съедобное. Понимаете?

Он кивнул, дрожа. Я оттолкнулась от земли.

— Ты уходишь?

Я кивнула. Я и без этого опоздала исполнить свою судьбу.

— Но ты не можешь уйти! Не сейчас! — закричал он, подпрыгивая. — Ты должна помочь нам закончить начатое. Мы… не знаем, что делать. Ты в силах помочь.

«Нет, — я закрыла глаза. — Отпустите меня. Дайте мне уйти».

Но бородач развернул меня к себе, нервничая, забыв о мальчике на земле.

— Ты должна помочь, — настаивал он. — Сюда, — он решительно зашагал.

— Постойте! — крикнула я. — Ребенка заберите! — бородач вернулся и нетерпеливо подхватил мальчика на руки. Его стоило оставить исцеляться там, но бородач это уже забыл. Я не знала, не бросит ли он ребенка на холодных камнях, потому пришлось идти за ним.

Я отогнала недовольство и пробралась сквозь обгоревшие стебли и листья к ближайшему телу, чтобы найти одежду для мальчика. Старику там уже не нужна была его накидка, и я осторожно сняла ее с его плеч. Я забрала и фартук с трупа женщины.

— Сюда, — сказал бородач, когда я догнала его. Он вел меня к руинам Берна, где на рыночной площади уже лежал спасенный мальчик, подложив под голову фартук и кутаясь в пиджак. — Сюда, — повторял тихо бородач. Я следовала за ним, размазывая его следы на пепле.

Рядом с последним домом у длинного сарая в саду, что смог уцелеть, собрались выжившие пятеро жителей деревни. Они не могли успокоиться.

— Что это? — спросила я. — Еще кому-то плохо? — я подошла к засову на двери, но бородач крикнул:

— Нет! — он схватил меня за руку и оттащил. — Не один из нас. А… — он едва смог сказать. — Трот.

И в ответ из сарая раздался рев. Толпа вскрикнула и отступила. Даже я покачнулась, ощутив угрозу. Трот.

— Раненый, — прошептал кто-то.

— Первый пришел. Тамэл смог ударить его молотом, пока его не убили, — сказал другой. — И он убежал туда. Потом напали остальные…

Все это произошло два дня назад, насколько я знала. Я выпрямилась.

— Никто не открывал дверь? — спросила я. — Никто не смотрел? Он точно ранен?

Они покачали головами в ответ, я опустила голову.

— Нельзя так оставлять Трота.

— Мы думали, он умрет…

— А он не умер! — возмутился кто-то. — А если он…

— Вырвется и убьет всех нас!

— Отомстит!

Они испуганно шептались. Шестеро взрослых — четверо мужчин и две женщины, а еще маленький мальчик, что спал на площади. Семеро. Печальные выжившие. Трот ударился о стену сарая, паника пронзила стоявших, они замерли.

— Ты можешь заклинанием запереть его внутри? — спросил самый молодой из мужчин.

— Она Целитель, балда! — ударил его по плечу другой.

— Какая разница? У нее тоже есть заклинания!

— Целители не маги! — крикнула я.

— Но она знает травы, — сообщил бородач. Он повернулся ко мне и повторил мое предупреждение. — У тебя ведь с собой эти яды? То, что может убивать. Если мы разотрем твои травы и добавим в мясо…

Женщина завопила:

— В мясо? Когда мы голодаем?

— Вокруг полно мертвецов, — прошипел бородач. — Угощайся.

Злость их поутихла.

— Это слишком легко! Мы должны убить это болезненно! — он повернулся. — Госпожа Целитель, у тебя ведь есть что-то для этого в сумке?

Кто-то согласно засмеялся и сказал:

— Если яд его ослабит, можно снять засов и прикончить это!

— Медленно прикончить!

— И отомстить…

Это. Трота. Отплатить страданием за страдания.

— Травы не для этого, — вмешалась я. — Нельзя просить меня забрать жизнь.

Защита, но не жестокость.

— Это монстр, — возмутилась женщина.

— Такой же, как и вы, — парировала я. Хватит насилия. Я прошла к двери и схватилась за засов. — Я сама с ним покончу.

Никто мне не остановил. Они побежали прочь, сбились в кучу. Они кричали испуганными голосами:

— Не выпускай его! Он убьет нас! Разорвет на клочки тебя! Ты станешь кормом ворон!

— Я не боюсь Тротов, — отозвалась я. Открыв дверь, я захлопнула ее за собой с мрачным торжеством. Лучше столкнуться с жестокостью, чем самой так поступать.

* * *

Здесь было темно. Окна были грязными от сажи. Соломенный пол усеивали лопатки и грабли, колеса и телеги были перевернуты — Трот от боли сбивал их. Я чувствовала запах крови, слышала дыхание со свистом, но не видела его.

Я держалась рукой за засов и прошептала:

— Где ты прячешься?

Тихий рев в темноте. И ничего. Я ждала, понимая по зловещей тишине, что это было лишь предупреждение, что Трот не мог напасть. Я выдохнула и отпустила засов, пойдя мимо беспорядка, стараясь не шуметь. На полпути я застыла от вони крови и монстра. Я сглотнула и склонилась влево, вглядываясь в полумрак, видя тень, что принимала форму.

— Вот ты где, — прошептала я.

Трот был ужасно ранен, левая рука была вырвана из плеча, кровь текла из него, и была скорее черной, чем красной. Он провел так два дня, впечатляет. Но так он был опаснее — перед смертью он был яростнее. Трот вполне мог вырваться из сарая и напасть на выживших. И мог уничтожить их. Даже с одной рукой Трот мог всех нас убить.