Серебряный меридиан - [122]
«Творчество» не отпускает меня и по пути в деревню. Уилл не может остановиться даже после вкусной еды. Наши с ним игры, разговоры, его выдумки и вопросы стали для меня своего рода палитрой. Я попробовала писать для детей. Так появились «Китайские сказки», прототипами персонажей которых в соответствии с китайским гороскопом стали все мы — наши друзья и знакомые, актеры театра, жители Эджерли-Холла, родные. Каждый герой получил свою историю с приключениями и путешествиями. Одних драконов-одногодок набралось целое поселение — Джим, я, Мартин и трое из театра. В этих сказках поселился один на все истории персонаж, приключения которого стали бусинами, соединенными нитью этих замысловатых историй. Чернобурый мудрый и ловкий, хитрый и находчивый лисенок Сялокэ. Маг, обладающий всепроницающим зрением, всеслышащим слухом, даром распознавать суть вещей с первого взгляда.
Потом появились истории, героями которых стали геральдические животные и существа. В стране «Геральдике» жили Феникс и Лев, вещая Пантера, благородный Олень, звонкоголосый Стриж и остроглазый Сокол, потрясающий копьем. Мне показалось интересным рассказать детям, почему люди представляли их именно такими, почему они связывали с ними не только свою жизнь, но зачастую судьбу всего своего рода. Детям книжки понравились, это значит, что продолжение будет. Для меня самой такая работа — счастье.
Когда мы подъехали к воротам, от которых начинался въезд в поместье, Уилл встал у меня за спиной и положил руки мне на плечи.
— А сегодня ты где остановишься?
— У реки. Прогуляемся.
Это значило, что я оставлю машину на небольшой площадке на берегу, где обычно парковались машины лесных, садовых и прочих служб, обслуживающих Эджерли-Холл. К дому мы направились через поле, перешли мост, и Уилл побежал вперед, к тем, кого приметил на лужайке у липы еще с другого берега.
— Сью! Мартин! Мне, кидай мне, Сью!
Маффин с дочкой метали фрисби[203].
— Вы давно приехали? — спросила я Мартина, когда Уилл присоединился к Сью.
— Часа два назад. Привет, старушка. С каникулами тебя!
— Тебя тоже.
— Вас кое-кто ждет, — загадочно прошептал он.
— Джим приехал?
Мартин улыбнулся.
— Почти.
— Тим? Уже здесь?
Можно было не спрашивать. От дома через лужайку к нам шел Тим — композитор, писавший музыку для нашего фильма. Дети побежали к нему. Он наклонился и обнял их быстро и сильно. Мой сын особенно громко приветствовал его. Сью прыгала от радости.
— Тим, привет! А ты поедешь в Бристоль? Когда? — забросал его вопросами Уилл. — Если ты поедешь, я с тобой!
Я тоже хочу в Бристоль, — крикнула Сью.
— Нет, ребята, я приехал, чтобы здесь поработать.
— О! Отлично! Тогда ты напишешь музыку для нашего фильма, — Уилл всегда выкладывал все с порога.
Тим мотнул головой.
— А что я сейчас делаю?
— Нет, нет. Для моего фильма. Я буду снимать кино про гугенотов.
Мы еле сдержались, чтобы не рассмеяться, услышав такое признание.
— Он, видно, перепутал гугенотов с хоббитами, — шепнул мне Мартин.
— Про гугенотов? Прекрасно! — серьезно сказал Тим. — Ты ведь знаешь, кто они такие?
Уилл задумался.
— Э… э… нет…
— Я думаю, в вашей библиотеке ты найдешь про них все, что тебе нужно, — с пониманием продолжил Тим.
— Точно! — Уилла ничто не могло смутить. — Но ты напишешь музыку?
— Договорились.
— Мам, а ты — сценарий.
— А сам-то ты кем будешь?
— Режиссером.
— Гены, — вздохнул Маффин.
— Кидай, — Уилл вложил фрисби в руку Тима.
— С удовольствием!
— Ура!
— Ну, все, теперь о нас долго не вспомнят, — сказал Мартин.
В это лето наши приезды и отъезды планировались с учетом работы на съемках. Энн, приглашенная на наш проект в качестве звукооператора, работала со съемочной группой. Мы с Мартином, пока наши супруги работали, должны были устроить отдых детей. Здесь же мне предстояло подготовить все к восьмому августа — началу фестиваля. Предполагалось, что Форд и Линда часть летнего отпуска проведут у нас. Тим, как только появлялась возможность, приезжал часто без предупреждения, что, признаюсь, радовало меня. Этот дом гостеприимно принимал под свой кров всех, полюбивших его, и дарил каждому многое для его души. Со мною это произошло в первые же дни, и особенно в мою первую летнюю норфолкскую неделю. Мне нравилось сидеть на газоне под молодой сливой с блокнотом на коленях. В соломенной шляпе с подсолнухами, хлопковой блузе без рукавов — синей в белых цветах, завязанной на поясе и продуваемой ветром — просто художник на натуре. Так оно и было. Я писала с натуры. Невыразимое чувство — когда слова льются, не давая руке передохнуть, и ты не успеваешь за ними. Чувства и мысли омылись ветром, настоенном на загорелых соснах, голубым небом за кронами яблонь и кудрявых берез, воздухом — смесью из шума дороги и шелеста деревьев, звона цикад и клика ястребов. Переживания и воспоминания, надежды и тревоги, впечатления от природы и восхищение ее красотой, история и музыка — пишутся, как пейзажи. «Природа есть истинное откровение Бога человеку. Зеленый луг неподалеку — вот та одухотворенная страница, на которой вы прочтете все, что вам нужно знать»[204].
Глава IV
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.