Серебряные слезы - [53]

На его ладони лежало то злополучное земляное сердце. Я отложила его, почти не глядя.

— Я тоже думала о нас с тобой эти дни и почти решилась. Давай попробуем. Будем потихоньку заново узнавать друг друга, учиться доверять. Я тоже помню… все помню. У меня с Женей не было такого сумасшествия, как с тобой, такой страсти. Тихая нежность, бесконечное доверие, неспешное наслаждение. Вы разные с ним. Ты никогда не станешь его заменой — ты другой во всем. Мне в голову не приходит вас сравнивать. Никогда не приходило… Но я та же, и не так опытна…

— Хватит, Маша, я же объяснил, чем все было вызвано тогда. И что для меня ты… Не нужно этой неуверенности, слишком сильно тебя ранило тогда… шрам все-таки остался. Я уберу его, обещаю. Забудем тот ужас, как страшный сон, не нужно больше об этом никогда…

Здесь все пропитано твоим запахом… Ты разрешишь мне сегодня…? Да? Убрать свет?

По моему лицу мягко прошлась его рука, зацепив большим пальцем губы. Он рвано вздохнул, даже вздрогнул.

— Ты отвыкла от меня, будешь стесняться.

— Я привыкну… привыкну, Саша, — потянулась я за его рукой, закрыв глаза.

Глава 21

Руслан Строгов давно свел к минимуму контакты с родным дядей. В тех случаях, когда общения с ним нельзя было избежать, был с ним подчеркнуто вежлив и официален. Такое происходило два или три раза в год. Можно было и потерпеть. А сейчас, стоя на кухне у окна, он белел от злости, слушая, как из трубки доносятся ругань и угрозы в его адрес:

— Ты думаешь — я поверю, что ты не знаешь, где он сейчас находится? Да вы же жить друг без друга не можете, и ты думаешь, что я поверю… Ты понял меня? Имей в виду — я не шутил. И передай ему, что если он не появится в ближайшее время… пожалеет, очень пожалеет, будьте уверены оба. И ты пожалеешь, что укрываешь его — а я уверен в этом. Я все сказал. Ты меня слышишь?

— Слышу, дядя. Я повторяю — понятия не имею, где он. И переживаю, что с ним могло случиться что-то плохое. Именно потому и переживаю, что мне, лучшему другу и брату, он не сказал ничего. Такого просто не могло быть. Я нанял детектива, подал заявление в полицию о пропаже человека. Два раза ездил на опознание трупов… слава Богу — не он. Успокаивает то, что исчезли все его документы… Я надеюсь, что он жив. Неужели это не успокаивает и вас — что, скорее всего, ваш сын все-таки жив и здоров. Наверное, он решил, наконец, начать жить после того, как вы почти уничтожили его. Вы должны были уже понять, что то, что происходит вокруг него, убивает его. Потому он и тянулся к нам, почти поселился у нас…

— Я-а…

— Нет. Это я вам скажу, что если бы даже знал, не сказал бы вам где он сейчас. Но я не знаю, не знаю и беспокоюсь. Это все. Всего хорошего.

Руслан положил телефон на стол, выключив звуковой сигнал. Телефон завибрировал и пополз по столу. Уткнулся в чашку. Руслан отвернулся и стал у открытого окна. Жарко… Спать без кондиционера просто невозможно. Нужно ускорить строительство дома, а то городская квартира уже перестала быть образцом комфортного проживания.

Сзади послышались шаги, на кухню заглянул сын, спросил:

— Ты чего так рано, выходной же?

— Отвечал на звонок. Говорили о дяде Саше.

— А-а. Ну, я ушел. Позавтракал, буду на связи.

— Макс… Дядя Леша вел себя странно, угрожал. Постарайся не ходить один, только с ребятами, не ведись на провокации… Веди себя, как взрослый, сынок, прошу тебя.

— Понял, пап, не переживай. Я все понял.

Входная дверь тихо стукнула, в квартире стало тихо — сын ушел на тренировку, на борьбу. Младшенькая Светка еще спала, и будет спать до обеда, как всегда на выходных. Нужно придумать культурную программу на сегодня, чтобы она не унеслась куда-нибудь с подружками. А завтра необходимо будет приставить к детям негласную охрану. На что способен почти сошедший с ума от беспокойства и ярости волк, не знает никто.

Во время разговора с дядей Руслан внезапно понял, где может быть Сашка. Неожиданно именно им же самим сказанная фраза словно открыла глаза. Они очень сдружились с братом. Иногда Руслан думал, что тот просто не выжил бы без него тогда, в самом начале. И потом… они безоговорочно доверяли и доверялись друг другу и если тот уехал, не сказав ему ни слова… Только одна причина была для этого — его неконтролируемая ревность, его уверенность в том, что Машу нельзя разлюбить никогда и никому, просто невозможно, немыслимо… Только эта мнимая угроза могла заставить его вот так молча скрыться. Значит, он нашел Машку…

Руслан прошел в спальню, постоял в полумраке, глядя на спящую жену. Она тихо сопела в любимую подушку, дорогущую и всегда прохладную, и зимой, и летом. Его умница, его красавица, его любимая Женька.

Они тогда и сблизились, разыскивая Машу. Пытались достучаться до ее родственников, просили, умоляли, даже следили за ними. Сидели вместе в обезьяннике, задержанные за преследование по заявлению отца Маши, когда чуть не довели его жену до сердечного приступа.

Руслан тогда с ума сходил от тревоги за Сашку. И в то же время мучился от того, что вот Маша сейчас свободна, а он уже не стал бы завоевывать ее, хотя и любил еще — не мог. Потому что жаль было Сашку, тот просто пропадал — не ел, не спал, не соображал нормально. А он не стал так страдать, очевидно ведь, что не так сильно зависел от Маши, не так сильно любил. И стать сейчас между ними уже не смог бы, даже если бы нашел ее — искал для брата, чтобы спасти того от отчаянья.