Серебряные Копья - [106]

Жан неспешно подошел к высушенной солнцем площадке, не спугнуть бы ребят ненароком. Но мальчишки едва удостоили его взглядами и вернулись к игре. Самый маленький шагнул было к подростку, но рыжий веснушчатый крепыш подтолкнул его поближе к мячу и для верности вразумил подзатыльником.

Это мы уже проходили. Жан понимающе усмехнулся.

— Эй, вихрастый, как тебя зовут?

Веснушчатый опасливо попятился.

— Заработать хочешь?

— Смотря, сколько заплатите. Только мы не воруем.

Уголки губ подростка поползли вверх. Жан-искусник распахнул плащ, пусть смотрят и делают выводы. Его доспехами залюбуется и благородный, что ж говорить о сопливых мальчишках.

— Почище, чем у нашего мэра! — вихрастый приоткрыл рот. — И клинок настоящий?

— Показать? — благородный Эжен взялся за ребристую рукоять.

— Не-е, лучше не надо, — маленький предводитель отступил на пару шагов.

— Как тебя зовут?

— Простите, высокочтимый, — поклонился ребёнок. — Паоло Рыжик с улицы Призраков. Не улыбайтесь, пожалуйста, ваша милость, призраков там достаточно, что ни месяц кто-нибудь наряжается…

— Ты о Риме мне ещё расскажи. Или о блистательной Картахене. — Жан подбросил на ладони серебряный реал — Это лично тебе. Не фальшивый, не бойся.

— Не-е-е, мы по-честному не воруем, — Рыжик немедля вернул монету, — чего доброго гражданства лишат. Как Гаспара-колбасника на прошлой неделе.

— И не требуется. У тебя есть друзья? Надёжные и способные держать язык за зубами?

Паоло словно невзначай поднял руку и на левом запястье блеснул медный браслет атамана.

— Надо найти… одного человека. — Жан достал и вновь вбросил в ножны тяжеловатый для него взрослый кинжал. Паоло быстро сглотнул. — Он в Лаоне проездом…

— Я надеюсь, ваша милость, соизволит назвать своё имя. — Рыжик склонился в церемонном поклоне. — Так оно будет спокойнее.

— Ты думаешь?

— Конечно! А то с вами высокородными… — Паоло виновато осёкся.

Величаво-отстраняющий жест Жана и мальчишки оказались шагах в пятидесяти. Кроме атамана понятно.

Даниэль откинула капюшон и пригладила золотисто-рыжие волосы.

— Катрин из рода Декри, ветвь Томазо Волка.

— Ваш покорный слуга. — Глаза мальчишки расширились. Паоло приосанился и одёрнул камзол. — Вы такая… Из рода Декри?!!

— Эжен из рода Декри, иберийская ветвь, — не без высокомерия представился Жан. — Эй, что ты побелел, маленький?

— По привычке. С вами благородными… От любопытства кошка сдохла. К маленьким котятам это тоже относится, — печально заключил мальчик. — Хотя, с вашими титулами… — Паоло чуть ободрился.

— А теперь твоя очередь, — подросток привычно поправил меч, на Паоло это кажется действует.

— Я вам всё уже рассказал!

— Имя и прозвище, — мягко уточнил Жан. — А как насчет улицы?

— Улица Баронская! — тут же выпалил Паоло.

— Неправильно.

— Улица Пекарей, дом три, — еле слышно выдохнул Рыжик.

— На сей раз наполовину приврал. Там ведь тоже водятся призраки. Или нет?

— Или нет, — согласился Паоло. С благородными лучше не спорить.

— А по правде?

— Ну, не жил я на улице Призраков, — не без облегчения признался ребёнок, — что здесь такого особенного?

— Назови номер дома, — тоном благородного потребовал Жан. — Настоящий, чтобы больше не путаться.

— Вы что, мысли читаете?

— Не совсем, — усмехнулся Эжен. — У девчонок, например, не всегда получается. Добро бы думали по нормальному…

— А зачем? — несмело возразил Рыжик, заворожено уставившись на красавицу.

— Для неё, пожалуй, и незачем, — выразил согласие благородный. — С ними вообще сплошная морока.

— Кому-то здесь жить очень не хочется, — задумчиво сообщила девица.

— Только не мне, — зачастил Паоло. — И не моим ребятам… правда, правда, Катрин!

— Помолчите пока, кузина. Я вообще-то не о вас говорил. — Жан отвесил куртуазный поклон.

— А ком же ещё? — пожелала узнать волшебница.

— О девчонках, неужели не ясно? Вы ведь кажется девушка? Или я ошибаюсь?

Красавица не нашлась что ответить.

— Твоя очередь, Паоло, — поторопил ребёнка Эжен. — Побыстрее открывай рот, я о многом могу спросить.

— Разве?

— Например, о прежних проделках.

— Дом сорок восемь, заходить со двора, — окончательно капитулировал мальчик. — Но у нас собака злющая, все соседи боятся.

— Разве? — эхом отозвался Эжен.

— Точно, мысли читаете. Продали собаку в прошлом году. Может, вы кого другого найдёте?

— Поздно, Рыжик. Для тебя поздно.

— Ага, сам виноват. — Паоло основательно хлюпнул носом, чего доброго разревётся всёрьёз.

— Погоди, кузен.

Даниэль одарила Эжена негодующим взглядом, приобняла Паоло за плечи и — ласково приговаривая что-то на ходу — увела его за угол склада.

Миновало несколько томительно-долгих минут — Жан было забеспокоился — и девица вернулась, держа ребёнка за руку. В нагрудном кармане потрёпанного камзола Рыжика виднелся уголок кружевного платка.

— Спасибо, Катрин, — Паоло потянул носом. — Что рты разинули, мелочь пузатая, — бросил предводитель обомлевшей компании, — просто с девушкой побеседовал, велика важность. Правда, Катрин?

— Правда, Рыжик, — почти пропела девчонка. — Только не вздумай сегодня реветь, ты уже большой мальчик. Обещаешь?

— Как скажешь, Катрин. — Рыжик залился краской.

По стайке детей пронёсся быстрый шёпоток и неуверенное хихиканье. Не без зависти, если по-честному, как-никак красавица из красавиц и вдобавок высокородная… а-а, рассказывай, не рассказывай, всё равно не поверят!