Серебряные Копья - [104]

— Мадам Гренвиль например, это дама весьма почтенная. Вдова городского советника, но от супруга остались долги… — Томас развёл руками. — Я с ней в отдалённом родстве и могу за вас поручиться.

— Как дознаётся полусотник… — буркнул молчаливый напарник Томаса.

— Не-а… — Жан полез в кошелёк. — Двух реалов достаточно?

— Благородный изволит шутить?

— Как подъедем к дому вдовы, вы получите ещё два. За молчание. — Мальчик приложил палец к губам.

Арбалетчик помянул грешницу Элизабет, вперемешку с духами леса — Даниэль наморщила носик, мол, не стоит при благородной — и энергично кивнул.

— Коварный вы человек ваша милость, — печально заключил Томас, — как впрочем, и все благородные. Могли и поменьше дать.

— …

— Теперь и под плетьми не признаешься… жаба замучает, — подал голос молчаливый напарник

* * *

Вдова городского советника — на поверку оказавшаяся добродушной пухленькой женщиной лет двадцати пяти, ну никак не больше — встретила высоких гостей с должным почтением и велела постараться челяди. Благородный Эжен заплатил хозяйке полновесный картахенский реал и небрежно заявил, что сдачи не надо.

Рослая полногрудая привратница — на свой лад симпатичная, если по-честному — помогла Жану снять доспехи и, не обращая особого внимания на протесты, умыла и причесала мальчика. Привратница — она же служанка — обещала к вечеру подготовить настоящую ванну с каким-то благовонным бальзамом и не пожалеть для благородного дорогого хвойного мыла… храни Создательница! Жан призадумался. Может к вечеру вовсе не приходить?

Вдова Гренвиль вместе с юной племянницей обхаживали тем временем Даниэль, очень довольную таким оборотом дела. Повариха возилась на кухне. Шустрый белокурый малыш — сын хозяйки — помогал ей, как мог, то и дело, наведываясь за печеньем.

Детей вскоре усадили за стол. Даниэль как-то успевала пересмеиваться с племянницей, договариваться о чём-то с прислугой и, конечно же, от души уплетать всё, что попадалось под руку.

— Вы довольны, высокочтимые? — Вдова Гренвиль поставила графин на обеденный стол и разлила сок по бокалам.

— М-м… — Даниэль сделала утвердительный жест.

— Очень-очень! — с готовностью перевёл Жан.

— Говори за себя! — привычно ощетинилась девочка. — Почти всё один смолотил!

— Пока кое-кто прихорашивался, — спокойно отпарировал Жан.

— Можно ещё ха-арошую порцию?

— Ваша воля, высокочтимая, — улыбнулась хозяйка. Мадам Гренвиль — для благородных просто Лоретта — отдала поклон родичам герцога и вышла из гостиной.

— Как докушаешь, сразу идём на рынок, — заговорщицки зашептал подросток, — у меня появилась идея.

— Сначала Флоранса уложит мне волосы, — надменно объявила девчонка.

— Кто?

— Повариха, она умеет. Та высокая, статная, сам на неё поглядывал.

— Я?!

— Но привратница всё равно лучше. Правда, Эжен?

— Да конечно, это самое важное! — Жан отчаянно покраснел.

— А что — нет? Не понимаешь ты девушек, глупый, не то, что некоторые… — предсказательница томно вздохнула.

Повариха под присмотром хозяйки с гордостью внесла новое блюдо, и дети набросились на овощное рагу.

— Я послала племянницу в ратушу, мол, вы завтра покажетесь, когда всласть отоспитесь, — вдруг припомнила Лоретта. — Городской герольд будет вас ждать. А до этого… Вы не откажетесь принять мэра с супругой? Скажем к завтраку, если вам удобно.

Даниэль было закашлялась, Жан подал ей бокал с соком и согласно кивнул.

— Не волнуйся пока, кузина, успеешь до прихода мэра навести красоту, — утешил Жан предсказательницу. — Девчонки они такие…. такие…

— Мне ли не знать… — мечтательно протянула хозяйка.

* * *

Выбравшись из дома гостеприимной Лоретты, Жан тут же принялся искать лавку, где торгуют одеждой. Скажем простенькими накидками, ведь за пол-лиги видно, что дети из благородных. И не просто благородных, а из самой высшей знати.

Даниэль согласилась подозрительно быстро — что у неё опять на уме? — и тянула мальчика за рукав, стоило тому замедлить шаги.

— Эже-ен, миленький, может мы заглянем во-он в ту лавку? — заканючила предсказательница.

— Там ведь платьями торгуют, судя по вывеске, — спокойно ответил Жан.

— Да? А я не заметила, — девочка потупила взгляд.

— Так я кое-кому и поверил, — подросток ухватил за ухо красавицу.

— Ну и пусть! Всё равно ты больно не сделаешь. Вон то розовое мне вполне подойдёт. Даже Шарль залюбуется. Правда, Жан?

— Недешёвое, с золотым шитьём.

— С серебряным! — возмущённо взвизгнула Даниэль. — Золотого всего ничего. В самый раз против тёмных сил.

— Скорее против Великого, — фыркнул мальчишка.

— Думаешь, не оценит? — тревожно вопросила красавица.

— И работы известной портнихи, — гнул своё Эжен. — видишь позолоченную табличку.

— Вот именно! Мне девчонки наши все обзавидуются.

— А твои доспехи куда девать? — строго напомнил Жан.

— Ты доспехи потащишь… или нет, оставим пока у Лоретты.

— Тебя давно не шлёпали? — вздохнул благородный Эжен.

— А платье ты мне всё-таки купишь? — робко спросила девчонка.

— Под вечер, если живы останемся.

— А если вдруг не выживем, что тогда? Рассуждай логически, Жан. Здесь одним розовым платьицем не обойдёшься, — важно заявила Катрин, — изумрудное тоже надо примерить, как вы считаете, кузен?