Серебряное прикосновение - [3]

Когда Джек, Марта и Эстер добрались наконец до дома, сумерки уже сгустились. На Стрэнде зажгли фонари и светильники, подвешенные к стенам домов на толстые железные цепи. В сыром туманном мареве казалось, что кто-то собрал сотню маленьких лун, разложил их по металлическим решетчатым корзинкам и развесил на улице.

— Ну, вот и приехали, — объявила Марта, довольная тем, что без приключений добралась до дому.

Эстер вышла из кареты и увидела высокое здание с остроконечной крышей, отделанное черными деревянными балками. Возле входа красовалась зеленая вывеска, на которой был изображен тетерев и выведено название гостиницы и таверны. Все окна в доме были ярко освещены.

Джек повернул лошадей в небольшую арку возле главного входа, и они оказались на внутреннем дворе, вымощенном булыжником. Он предназначался специально для повозок и экипажей постояльцев гостиницы. Со двора в таверну вел еще один вход, который был гораздо просторнее и удобнее, чем с улицы.

Грум тут же занялся лошадьми, два носильщика в вельветовых куртках принялись выгружать багаж. Джек достал из кареты баул и сверток Эстер, вручил их ей, и та быстро последовала за Мартой в дом.

Войдя внутрь, Эстер будто оказалась в совершенно другом мире. Было ужасно душно, воздух был перенасыщен запахами табака, свечного воска, крепкого пива. И если улица показалась Эстер слишком шумной, то здесь было просто невыносимо от грохота, звона и стука, причем все это сливалось в единый гул. Из пивной доносились громкие голоса, взрывы хохота, из обеденных залов слышалось звякание посуды, сновали туда-сюда служанки с подносами, заставленными тарелками и бутылками. Они разносили ужин тем, кто заказал его в номер.

Эстер прошла вслед за Мартой на кухню, где воздух был насыщен запахами разделанной птицы, полусырого мяса, к тому же в кухне было невыносимо жарко, и у нее закружилась голова. Марта начала проверять содержимое кастрюль и сковородок, а тем временем все, кто находился в этот момент на кухне, принялись разглядывать Эстер. Ее представили как сводную сестру хозяина заведения, и это явно заинтересовало прислугу, кухарок, горничных и всех остальных обитателей дома. Даже мальчишки-поварята прервали свою работу и с любопытством рассматривали Эстер.

Закончив проверку на кухне, Марта повела Эстер наверх в спальню. Поднимаясь по лестнице, она резким тоном, не оборачиваясь, разъясняла:

— У нас с Джеком своя гостиная наверху. Там же находятся и спальни. Этажом выше — еще одна гостиная и спальни. Женская прислуга размещается в мансардах, мужчины — на самом верхнем этаже над конюшнями. Так как ты, Эстер, являешься членом нашей семьи, я отвожу тебе небольшую комнату возле нашей с Джеком спальни. Питаться ты будешь с нами за одним столом, но на этом твои привилегии здесь заканчиваются. Мы все работаем с утра до позднего вечера, а иногда и всю ночь, если вдруг приезжают поздние постояльцы, которых надо накормить и обслужить. Тебе придется вставать в пять утра каждый день, а вот когда ты будешь ложиться спать — неизвестно… Вот твоя комната.

Марта распахнула дверь перед Эстер.

Комнатка была крошечной, и наклонный потолок делал ее еще более тесной. Из мебели там стояла узенькая кровать да колченогий табурет. В углу был умывальник, в стену вбито несколько крючьев для одежды. Эстер не стала жаловаться. Пусть такая, но все же это была ее личная комната, которую не нужно ни с кем делить. К тому же она подумала, что днем из окошка комнатенки, должно быть, открывается прекрасный вид на все-все лондонские крыши.

— Мне здесь нравится, — искренне сказала Эстер.

— Плевать я хотела на то, нравится тебе здесь или нет, — грубо ответила Марта, — ты приехала в Хиткок работать, а не высказывать свои суждения о комнатах и прочем. — Тон, с которым Марта произносила эти слова, был резким и даже жестоким.

— Так вот, ты здесь, чтобы работать. За это у тебя будет крыша над головой, еда, одежда. Тебе также придется подчиняться правилам поведения в этом доме, установленным мною. Для твоей же пользы и благополучия.

Марта наставительно покачала пальцем перед Эстер.

— Тебе категорически запрещается заходить в пивную, слоняться по неосвещенным коридорам и соваться в гостиные номеров, занятых джентльменами. Не разрешается болтаться по улицам без сопровождающих, если только я тебя не пошлю выполнить какое-нибудь поручение. Видала я таких наивных деревенских простушек вроде тебя, которые… В общем, я не хочу, чтобы от тебя исходил хоть малейший риск для доброго имени семьи Нидем.

Лицо Эстер потемнело от гнева. Марта, увидев это, скривила губы, но продолжила говорить:

— Можете не смотреть на меня так, мисс. Блюсти себя в деревне — это пустяки по сравнению с тем, как трудно это сделать в городе, где на каждом шагу девушку подстерегают дьявольские соблазны. И запомни хорошенько, что я тебе сказала. Будешь вести себя неподобающим образом или перечить мне — трудно тебе придется!

И Марта направилась к выходу, но возле двери обернулась:

— Спускайся вниз ужинать, как только распакуешь свои вещи. Завтра утром получишь все указания по работе.

Эстер положила на кровать свои свертки и принялась развязывать и распутывать узлы. Ей показалось очень странным, что несмотря на грубость и жестокосердность Марты, несмотря, на эту убогую комнатушку, в душе у нее в первый раз за долгие-долгие недели грусти и отчаяния проснулась надежда. Эстер подумала, что как бы ни старалась Марта подавить и унизить ее, все же в этом городе есть масса возможностей самостоятельно строить свою жизнь.